Казалось, что прошла вечность, прежде чем Данила вернулся. Выглядел он задумчивым, было заметно, что он не преставая размышляет о чем-то. Кирилл же никак не поменялся – его лицо выражало то же ледяное безразличие.
– Я надеюсь, ты примешь правильное решение, – сказал Кирилл, – в любом случае, что бы ты ни решил, я поддержу тебя.
Данила ничего не ответил, лишь посмотрел на Кирилла и кивнул мне в сторону выхода.
– Я сказал своим не трогать тебя, поэтому не нужно лишних жертв. Я не могу на это закрывать глаза.
– Понял. До связи, – ответил Данила.
Нас проводили к нашей машине. Данила молча завел мотор, все еще полностью погруженный в свои мысли. Я смотрел на дорогу, периодически поглядывая на спутника. Когда мне показалось, что он вернулся из своих дум в реальность, я спросил:
– О чем вы говорили? Мне кажется, вас не было очень долго.
– Он в основном говорил. Мне нужно, это, подумать, не хочу сейчас рассказывать.
Я понял, что в данный момент все равно ничего не добьюсь, поэтому сменил тему:
– А расскажи мне про ракету. Что ты задумал? Куда хочешь полететь? Откуда она вообще у тебя?
– Я ее собрал. По частям натаскал деталей и материала, но, это, большую часть я увез отсюда, от отца. Было не просто с ним договориться и провести каркас ракеты, но у меня получилось. Что я задумал… собираюсь, это, отправится на луну, туда, где когда-то произошел взрыв.
– Зачем? Разве ты не хочешь просто поискать другие планеты для жизни?
– Нет. Я хочу расследовать, почему произошел тот инцидент, который все уничтожил. Ну не верю я, что там была авария. Как и, это, не верю в то, что человек с гетерохромией просто сошел с ума и умышленно все взорвал. Мне нужно увидеть все своими глазами.
– И только для этого? У тебя есть такая возможность вывести человечество из бесконечного холодного дня… не все ли равно, что случилось? Не важнее ли то, что может произойти?
– Хах, ты опять с кем-то меня путаешь… твои ожидания относительно меня слишком завышены. Кто тебе сказал, что мне не наплевать на людей? Я может, это, ненавижу их всех. Я собрал ракету лишь для себя. То, что я очень умный и могу использовать свой ум на чье-то благо меня совершенно не интересует.
Чем дальше мы отъезжали, тем безлюднее становилось. Кругом были лишь обледенелые полуразрушенные дома. Машина ехала с трудом, точнее, Данила с трудом с ней справлялся, ее то и дело заносило в разные стороны. Панк аккуратно и плавно затормозил, глуша мотор.
– Э, ты чего? – я в недоумении глядел по сторонам, – здесь же ничего нет, почему ты остановился?
– Приехали мы. Вылезай давай, только, это, осторожно, тут очень скользко.