— Погоди-ка, я так и не освободил тебя от рабства.
На его слова, Эну стыдливо прикрыла свою уродливую метку ладонью и кивнула головой.
— Самое время наведаться в бордель, — улыбнувшись, сказал лысый парень, — заодно ты покажешь мне, кого хочешь освободить. — С удовольствием, господин Сайтама, — быстро накинув через голову свое платье, ответила, довольная результатом своих усилий Эну.
Эну обреченно повалилась на кровать. Её сестра присела рядом.
— Что с тобой? Полчаса назад ты вся светилась от счастья, а теперь выглядишь расстроенной. Что произошло? — Ничего хорошего. Уродливая хозяйка борделя согласилась отдать рабов, которых я попросила освободить господина, но потребовали возместить их себестоимость. — И что он сделал? — Согласился. Почему он не убил ее? Почему не разнес этот притон в щепки и не забрал рабынь силой? Он даже наши печати не забрал. За них он тоже пообещал заплатить. Я не понимаю. — Может, испугался охранников? — Что? Элу, не говори глупостей. Они попрятались и не высовывалась, пока господин Сайтама находился там. Уродливая стерва тоже хотела сбежать, но не успела. Она склонилась и смотрела в пол все время. — Понятно. Но раз он обещал заплатить, значит, мы, и наши друзья, скоро будем свободны. Зачем расстраиваться, радоваться надо! — воскликнула Элу. — Ты не понимаешь, — закрыв лицо руками, сказала эльфийка, — у него нет нужной суммы денег! За каждую рабыню нужно заплатить по пятьдесят золотых. В той коробке, что мы украли, денег хватит, только чтобы выкупить нас двоих. А чтобы заплатить за еще восьмерых, нужно в четыре раза больше. — Поняла. Он не сможет выкупить их быстро. Это может занять довольно много времени. Ну что же, раз мы теперь в его команде, поможем ему заработать деньги поскорей. — Ничего ты не поняла. Я… Я пообещала ему щедрую «благодарность». Твою, мою и всех других эльфиек. Я думала, он освободит их всех сегодня. Мы бы отблагодарили его за недельку-другую по очереди и смогли бы уехать. Я думала, он не захочет долго кормить десять лишних ртов и отпустит нас. Но всё обернулось хуже некуда. Я была с ним час назад. Я так старалась, что даже натерла себе промежность. На радостях от его согласия помочь, пообещала посетить его еще и вечером. Чтобы он поскорее выполнил мою просьбу, я наобещала ему слишком много. Теперь ты понимаешь? Мне придется ублажать его каждый день многие месяцы! А если он не будет никуда торопиться, то и годы, пока сумма для выкупа наших подруг не соберется. — Теперь поняла, — погладив сестру по волосам, сказала Элу, — ты думала, что самая умная, но оказалось это не так. Мы все еще можем сбежать, сестра. Раз мы вернули украденное, он ведь не будет нас преследовать, так ведь? — Наверное. А как же наши подруги? Твои платья? Я обещала тебе, что ты купишь их целую кучу. — Обещала, — сказала Элу, — и подруг жалко, но почему ты должна расплачиваться за это одна. Может, ты попросишь его выкупить хотя бы одну из рабынь. Так тебе будет гораздо легче. Сможешь делить с ним ложе не каждый день. — Прости, я опять все испортила. — Не печалься, я помогу. Если ты будешь чувствовать себя плохо, я подменю тебя. — Правда? Спасибо, сестра. — Только не очень часто. А если ему нравится входить туда, — похлопав сестру по ягодице, сказала Элу, — то извини, у меня до сих пор там всё болит, я не скоро смогу помочь. — Все равно, спасибо сестра, я постараюсь выдержать это. — Не за что. Запомни. Закрываешь глаза и представляешь в своих объятьях прекрасного Эландаара, и тогда ужасный запах и даже самые болезненные «ласки» будут менее мучительными. — Сестра, ты заметила, что он не пахнет, как остальные человеческие мужчины и зубы у него ровные и белые? А еще мне совсем не больно, когда я сижу на нем. В какие-то моменты мне даже было приятно.