— Он не имеет права выставлять нас на посмешище, владыка! — я выступаю вперед, оттесняя Тею с Латоной. — Мы будущие магиссы, а не…
— А не кто? — уточняет архимаг и усмехается.
— Не свинарки, не рыночные торговки, — договаривает за меня Тея. — Мы адептки пятого курса, а не жалкие неумехи. Разве маг не должен уметь постоять за себя?
— Магия не терпит унижения, — подхватываю я.
— Но сила и мудрость учат нас смирению, — предсказуемо откликается епископ.
— И чего же вы добивались, когда подлили мастеру Андриетти приворотное зелье?
— Он должен был понять, что это значит — выглядеть жалким. Зелье было слабым, действие спало бы само через день-два.
— Выходит, влюбленность выглядит жалкой? Занятно… — и опять эта снисходительная усмешка, как будто ему все известно наперед.
Я бестрепетно смотрю в темные глаза, а Верховный маг тоже не отводит взгляд.
…А потом темнота становится зыбкой, я больше не вижу фигур, не слышу голосов. Только комната в лазарете — уже совсем светло, и солнечный лучик рисует длинную дорожку на стене. Я грустно улыбаюсь, встряхиваю головой, отбрасываю назад густую каштановую гриву. А она была молодец, эта Алесса Коэн! Не боялась, не лебезила, не забивалась в угол. Интересно, то, что мне сейчас привиделось, — действительно кусочек ее настоящей жизни? Ведь "я" спускалась в подвал не просто так. И Латона шикала на меня, чтобы я не смела болтать. Получается, мы вместе варили приворотное зелье для этого Андриетти с козлиной бородкой… В моем сне все удалось на славу, но, похоже, Марена сжалилась над несчастным мастером и выдала нас. А в той реальности, куда попала настоящая я, Алесса Лиатрис, авантюра сорвалась, потому что… Почему?
Но додумать у меня не получается: дверь в палату распахивается, и директриса, сегодня еще более надменная и еще более напуганная, приказывает мне немедленно подниматься.
— Прибыли Его Преосвященство епископ Эриний и Верховный архимаг королевства Каридад. Они желают видеть тебя, Алесса. Сейчас же. И не вздумай мешкать.
— Алесса… — директриса поворачивается ко мне, и я замечаю некрасивые красные пятна на ее щеках, — то, что тебе вздумалось спускаться ночью в хранилище, — исключительно твоя вина. Правила школы предписывают адепткам находиться в своих спальнях после десяти вечера. То, что ты сделала, — это грубейшее нарушение правил. Ты осознаешь это?
Я киваю, что ж тут непонятного? К тому же благодаря своему сну я теперь точно знаю, в чем состояло задуманное преступление. Однако вчера та же самая директриса преспокойно отправила меня на уроки, и ее совершенно не волновало, что Алесса Коэн ночью сверзилась с лестницы и едва держится на ногах. И зачем она вообще оказалась ночью в хранилище? Скорее всего, за прошедший день расследование происшедшего в подвале продвинулось. Но директриса, вероятно, надеялась, что все удастся замять. Зачем выносить сор из избы? Но как только стало очевидным, что я не владею магией, магисса Миринна изменила свое решение.