Он обращается к женщине без всякого снисхождения, даже со скрытой угрозой:
— Кому еще вы рассказали о даре вашей дочери?
Его брови взмывают вверх от изумления, когда она отвечает:
— Никому, мне даже нельзя помышлять о подобном.
Она заходится в кашле, страшно содрогается всем телом, и я, повинуясь какому-то наитию, обнимаю ее за ледяные плечи и говорю первое, что пришло на ум:
— Ему не нужна власть над Источником, он и так архимаг, он хочет защитить меня.
— Защитнички эти знаешь куда привести могут? — она кривит губы, как будто собирается плюнуть в него. — Будешь потом старая и больная на обочине подыхать, а им ничего не станется.
Архимаг обижается, так искренне, что мне тоже хочется нервно рассмеяться, но смех застревает в горле. У архимага в глазах угрожающе пляшут зеленые искры. Я считала, что у них цвет надежды? Я ошиблась, это цвет угрозы. Источник или кто угодно, если он есть в этом мире, он должен мне помочь, найти верные слова, чтобы мы могли сесть и поговорить. Впрочем, зачем мне помощь? Я и так смогу их заставить договориться, раз весь сыр-бор из-за меня и Источника.
– Смотри, — начинаю я, разворачивая безвольно поникшую женщину в сторону дома, — он уже знает, что ты никому не скажешь, что я Избранная. Но ты могла бы поведать мне и ему о моем появлении на свет. И о том, какую клятву ты нарушила, а взамен… Мы тебя вылечим, если это возможно. Даже нет… сначала вылечим, а потом ты нам все расскажешь. Я имею право это знать.
Я делаю страшные глаза и пинаю архимага по икре, проходя мимо, он фыркает, но вслух произносит лишь:
— Возможно, если клятва касалась тебя.
— Тогда и о клятве я имею право знать, — киваю я. — Пока отдохни, мы вернемся как только все закончим.
Потом, когда мы доводим женщину до ее пристанища, и дверь за ней закрывается, архимаг недоуменно смотрит на меня:
— Но зачем?
— Просто так она бы нам ничего не рассказала, а мне это интересно. Как, думаю, и вам. Мало ли кто еще мог увидеть мое родимое пятно — хотя бы повитухи.
— Зачем ей помогать?
— Даром и по принуждению она вряд ли была бы откровенна. А если мы окажем ей услугу и спасем ее жизнь… это устанавливает доверительные отношения. Итак, вы мне поможете?
Он отчего-то смотрит на меня с уважением и кивает, ехидно улыбаясь:
— Если ты не боишься гигантских пауков, это будет легче. Если боишься — чуть сложнее.
— Пауки, конечно, не очень приятны, даже по вашему скудному описанию, — я загибаю пальцы, припоминая: — Зеленые, покрытые то ли тиной, то ли плесенью, хвостатые, на хвостах иголки, тонкие и смертоносные. Кстати, разве нельзя этот цветок альвендира достать в других местах? Купить в лавке в городе, вырастить?