— Клятвопреступление, нарушение обета, — суживает глаза архимаг. — Древнее проклятие, старая магия. Что же за клятву вы не смогли выполнить?
— Вас это не касается, — цедит она.
Она говорит с ним не так, как со мной, я уверена. Зачем-то она сказала, что я вовремя пришла… Вряд ли она всю жизнь хотела увидеть меня, какой у нее может быть интерес?
Думай, Алесса, думай. Вспомни про свою работу — ты должна была предлагать людям варианты разрешения конфликта, не доводя дело до суда. Это тоже не всегда легко, но ты же справлялась, тебя хвалили коллеги. Ну как когда ты примирила двух упертых стариков-соседей, которые никак не могли поделить полметра земли и растущую там сливу. Нервов они помотали всем по пустяковому поводу. А теперь посмотри — и архимаг, и твоя мать могли бы договориться. Но ты не знаешь, чего они хотя… В конце концов, мать сказала Алессе о даре лишь перед смертью, хотя могла отыскать ее и раньше. Попробовать их ошарашить?
— У меня есть возможности узнать все и без вашего согласия, — архимаг заносит посох, но я перебиваю его, вскидывая руку:
— Подождите! Мы можем обойтись без угроз. Это с Андриетти они, возможно, сработали, — оборачиваюсь к женщине и спрашиваю ее: — Это из-за того, что я Избранная? Ты не хочешь говорить об этом при нем, чтобы он не узнал?
— Откуда ты… — начинает она.
— Долгая история, — отмахиваюсь я. — Но дело в том, что тут, похоже, ваши интересы, твои и архимага, совпадают. Он меня взял в ученицы и дал мне клятву.
Она едва заметно морщится на последнем слове:
— И в чем же его интерес?
Я оборачиваюсь к архимагу и вопросительно смотрю на него. Любопытно, произнесет ли он примерно то же самое, что говорил мне, или начнет придумывать что-то еще.
— Интерес в том, что никто не должен знать, что ваша дочь — Избранница Источника.
— Хотите оставить его весь для себя? — она внезапно заливается смехом, падает на землю, закрывает лицо руками и бормочет что-то невнятное, стукаясь на каждой паузе затылком о землю. — Вот тебе… клятва… обет… другим можно… Источник так… великодушен… чтобы он высох.
— У нее истерика, — шепчу я архимагу, внезапно потеряв голос. От волнения.
Я не знаю, что делать, никогда не видела такого внезапного впадения в безумие.
Архимаг окатывает ее водой, на меня не попадает ни капли, но вода точно ледяная. Мать Алессы Коэн вскрикивает и задыхается, вскакивает на ноги, трясет головой.
Архимагу как будто не впервой наблюдать такое зрелище. Его не трогает дрожащая ведьма, обнявшая себя руками в попытке согреться и вздернувшая худые плечи. Алесса ведь похожа на нее, как я раньше не заметила?