— Да я всю жизнь только ими и жила, как только меня выставили из дома родственнички, — она хлопает ладонью по столу. — Что еще я могла придумать? Мне в руки попался манускрипт об этих реликвиях, о том, что они могут, соединенные вместе. Как я могла применить их иначе? Если бы меня хоть один приличный маг взял в ученицы, я бы, может, нашла иное применение артефактам…
— Нет-нет, еще не хватало вам вызывать неугасающий пожар, — хмыкает он и от души смеется: — Вы поверили, да? Нет, они правда могут всего лишь на пять или тридцать секунд материализовать иллюзию и наделяют владельца чуть большей силой. По сути, бесполезные вещицы, просто красивые… Были красивые.
— Они и сейчас ничего, — она задирает рукав бордового платья, и там, под этой белоснежной кожей, скрывается будто тончайшее серебристое кружево, поблескивающее на солнце и впаянное в ее предплечье.
Интересно, почему в моем сне я ничего подобного не видела? Вряд ли эта женщина выдает себя за мать Алессы просто так… Зачем ей это? Неужели засада?
Я дергаю архимага за рукав и одними губами произношу:
— Во сне их не было.
Он кивает:
— Да, и не должно было быть. Источник в наказание лишает Дара, а эти узоры могли побледнеть, ведь их питает магия.
Она непонимающе смотрит на нас, а архимаг вдруг стукает ладонью по столу:
— Как же я не догадался?! Все так просто, но вам, Лиенна, это не понравится. Знаете, почему у вас родилась Избранная? Именно из-за ваших экспериментов с артефактами. Вы перенаправили поток на себя. Да, я почти уверен, что причина именно в этом. Вы никогда не хотели детей, а ваши отвары не дали бы осечку просто так, не будь на то воля Источника. Вингард, кстати, очень страдал, он мечтал, что вы родите ему сына или дочь. Вы как-то умудрились его окрутить, так что Инквизиция признала вас невиновной. Не ошибусь, если скажу, что вы рассказали им о тяжкой доле нищей ведьмы и они вам поверили. Кстати, почему вам вздумалось бежать от Вингарда, попытавшись его убить? И вы почти достигли своей цели.
Его голос становится жестким, режет воздух подобно клинку или топору палача. Вот почему он так на нее набросился в нашу первую встречу! Он ее ненавидит из-за того, что случилось с Вингардом!
— Донные твари с ними со всеми… — начинает она ругательство, осекается и прикрывает ладонями глаза. Нет, она не плачет, а истерически смеется. — Ну да… могло быть… ах, как иронично…
Она резко успокаивается и спрашивает:
— А что вы скажете, если я сообщу вам, что Вингард использовал мои таланты в корыстных целях и собрал благодаря мне обширный архив документов, которые позволяют шантажировать кого угодно? А потом, когда он понял, что я слишком много знаю, решил убить меня? Я всего лишь защищалась и нанесла удар заранее.