– Плевать, – коротко отвечает он, и я с ним мысленно соглашаюсь.
Мне действительно сейчас наплевать, что скажет Вика, и какие будут для меня иметь последствия в итоге. Ладони непроизвольно вспотели, а в горле пересохло. Тело предательски стремилось к ласкам этого невозможного человека, а мозг лихорадочно пытался унять девичье сердечко.
Я непроизвольно облизнула губы, что не осталось без его внимания, и только сейчас поняла, что мужчина также был на взводе и вот-вот мог сорваться в неизвестную пропасть, прихватив меня с собой.
Стало трудно дышать. Мир сузился до нас двоих, и я вновь предприняла попытку снизить градус:
– Ты пришел… – я внезапно запнулась и, откашлявшись, продолжила, – Зачем ты пришел в мою комнату?
– Ты мне должна, – ровным голосом произнес он.
Должна? Я не понимала, что именно должна? В голове туман и ни о чём, кроме как о его чувственных губах, я не могла думать.
– Не понимаю, – честно призналась я.
– Твоя неудавшаяся на улице большая стирка, – напомнил он мне. – Я пришел вернуть свой долг.
– И что же ты хочешь? – будто завороженная, следила за движением его губ.
– Ты мне обещала ночь откровений. Забыла?
– Помнится, ты говорил о сказках?
– Вряд ли я похож на Царя Шахрияра [2], который убивает красивых девушек ради одной ночи удовольствия.
Как знать. Может, именно после этой ночи ты и убьешь во мне что-то важное.
– Я не могу. Вика, она…
– Завтра. Завтра я тебя буду ждать под твоим балконом.
– Что значит «под балконом»? Погоди!
Но он уже захлопнул дверь. Ну что за невыносимый человек с замашками диктатора! Я возмущалась и дулась, а внутри жаждала нашей встречи.
Сноски:
[1] Герой детской телепередачи «Улица Сезам». Зелибоба – большой синий пёс в разноцветном галстуке.
[2] Царь Шахрияр – вымышленный персонаж, ключевой герой обрамления свода арабских сказок «Тысяча и одна ночь», которому Шахразада во избежание казни рассказывает истории.
<Стрельцова>
– Как такое вообще могло произойти? – Вика кричала, словно Банши [1]. – Я спрашиваю, как могли две участницы накануне последнего конкурса испачкаться в синьке? И что мне теперь прикажете делать??
Вся съемочная группа, персонал и участницы молча стояли, склонив головы, слушая разъяренную Колокол. Никто не знал, что ответить девушке, не вызвав новую волну негатива.
Спустившись сегодня утром на завтрак, за обеденным столом я застала уже двух Смурфетт, которые, сидя друг напротив друга, зло накалывали на вилку омлет.
Мое появление нисколько не разбавило возникшее напряжение, а когда Колокол самолично увидела участниц, то и вовсе захотелось спрятаться глубоко и надежно, только бы не пасть под горячую руку.