— Макс, Макс, господи.
А самое главное, быть дома. Внутри нее. Вставить аккуратно, не потревожить ту нирвану, в которой она живет, в которую я ее погружаю снова и снова. С головой. Чтобы захлебнулась. Чтобы знала, чья она собственность.
— Лана, — зову хрипло, пока член протискивается в пульсирующее отверстие. Пока кровь приливает к мозгу, пока сердце готово вырваться из груди. – Лана, я знаю, что такое любить тебя. Это воздухом дышать. Свежим, морским. А без тебя, как газом. Травишься. Дохнешь.
— Максим, господи, прекрати, не говори это, — почему-то плачет она, и я делаю толчок, вхожу так глубоко, что яйца о задницу шлепаются. Создают звук, стрелой в мозг входящий. Так же резко, как вбиваюсь в любимое, самое сексуальное тело. Мягкое и упругое одновременно. Идеальное. Мое. Выжигаю клеймо членом, подтверждаю свое право с каждым ударом конца о матку.
— Я эгоист, Лана, я жить хочу. Дышать. Тобой хочу дышать, — рычу на каждый толчок, беру за задницу и поднимаюсь наверх. С ней. Чувствую, как ее плоть вокруг члена плотно сжимается. Как внутри меня ураган бушует, как сперма просится наружу, но я сначала еще на один оргазм посмотрю. На стол Лану кладу, ноги высоко задираю и толкаюсь глубже. Сильнее. Резче.
До ее крика. До собственного стона, пока внутри все не начинает огнем гореть. Мозг плавится. И дыхание перехватывать. С ней каждый раз, как на гору забираешься. Как будто на краю скалы стоишь. И страшно, и охуенно.
— Кончай, давай, со мной, Лана… — прошу, молю и стискиваю грудь руками, сжимаю соски и рычу, пока яйца как будто кипятком ошпаривают, член будто в капкане сжимает, а сердце вскачь.
Лана кричит, и я ловлю ее возглас ртом, рычу и заливаю нутро спермой. Не сбиваю ритм, а наслаждаюсь каждым пароксизмом. Каждой затихающей фрикцией. Долго целую дрожащие губы, долго ловлю стоны, долго чувствую, как Лана сотрясается в экстазе. Ловит кайф, что сжигает нас в грешном костре. Как она жадно обвивает меня ногами и шепчет вдруг: еще.
Еще не получается, звенит будильник, и мы спешим на самолет. В реальность. Туда, где придется забыть на время страсть и окунуться в дела.
Но как же приятно идти вместе по аэропорту, сидеть в кафе перед вылетом и играть в любимую игру фактов. Смотреть на закуток за барной стойкой и думать, что наши тела прекрасно бы там поместились. Сплетенные, дрожащие от очередного оргазма.
— Ты мне расскажешь дальнейший план действий? — спрашивает она, попивая чай. Странно, обычно она литрами кофе хлещет. Прямо требует по утрам. Крепкий, без сахара.
— В Аэропорту тебя заберет машина и ты поселишься в квартире, что на краю Москвы. Она не новая, но вполне приличная.