— Извините, Давид Георгиевич, — говорю ровным тоном, — случайно получилось.
Я готова выдержать минуту позора, только бы Светлана не наболтала Бергману о дочке. Вдруг понимаю, что жутко боюсь этого. Верочка только моя, а в голове все еще стоят те его слова, сказанные в кафе. Кажется, я успела заучить их наизусть.
— Боже, что же делать, — снова Светлана, возвращает нас к действительности, — Давид Георгиевич, у вас же еще выступление.
— Ничего страшного, — отвечает Бергман.
Как и я, он не двигается с места, будто не происходит ничего из ряда вон.
— Для Жени это в порядке вещей.
Если до этого мои щеки были просто красными, то сейчас они, наверное, запылали как костер.
Он ведь намекает на нашу самую первую встречу, когда я случайно налетела на него и пролила на его рубашку кофе. Он помнит?
К нам подбегает какая-то девушка и начинает суетиться вокруг.
— Ничего страшного, не волнуйтесь. Я сейчас все здесь уберу, а вас провожу, чтобы вы могли привести себя в порядок. Пройдемте.
Под взглядом всех присутствующих мы разворачиваемся и начинаем двигаться за провожатой в сторону служебных помещений. Одновременно с этим Бергман кому-то звонит и просит принести ему новый костюм.
Девушка заводит нас в просторную комнату, из которой ведут еще две двери с надписями WC и соответствующими пиктограммами.
— Вот, там уборные, с раковинами, зеркалами и феном, — обращается больше ко мне, чем к Бергману, — может, вам помочь?
— Спасибо, я справлюсь.
Захожу в нужную комнату и закрываю за собой дверь. Слава богу, здесь есть замок.
Подлетаю к зеркалу.
Так и есть, щеки такого цвета, словно я переборщила с румянами.
На светлом костюме в нескольких местах, особенно по штанинам, еле заметны россыпи брызг, но не критично. Особенно если учесть, что я уже выступила.
И чего они так переполошились? Не буду застирывать.
Просто поеду домой, а уже там, в спокойной обстановке приведу свой костюм в порядок.
Все же провожу в помещении еще несколько минут.
Смачиваю щеки холодной водой, чтобы они приняли нормальный цвет, поправляю прическу.
С щеками ничего не выходит, так же как не удается унять повышенное сердцебиение. Ведь Он так близко, буквально в соседней комнате.
Самое лучшее, что я могу сейчас сделать это побыстрее уйти.
Пока он там переодевается, я выскользну и, никем не замеченная, поеду домой.
Осторожно подхожу к двери и прислушиваюсь.
Одно из двух. Или снаружи никого, или тут отличная звукоизоляция. Надеюсь на первое, толкаю дверь и выхожу.
И тут же замираю как вкопанная.
Бергман стоит буквально в двух шагах от меня, в одних брюках.