— Женя, давай уже поговорим, мы же сестры, в конце концов! Мы должны держаться вместе.
— Женя, где ты живешь? Скажи и я сразу же приеду.
Я отвечала формально и, конечно же, отказывалась от встреч. Не раскрывала и свое место жительства.
Не успеваю подумать о сестре, как телефон оживает.
У меня стоит режим вибрации, чтобы не разбудить Веруню. Полностью телефон я никогда не отключаю, сама не знаю почему. С рождением дочки автоматом выработалась такая привычка — всегда быть на связи.
На дисплее высвечивается Юлькин номер.
Медлю несколько секунд, потом все же решаю принять вызов.
— Да.
— Жень, привет. Я знала, что ты еще не спишь. Как дела?
— Привет, Юля. Нормально.
— У меня тоже неплохо, — говорит Юлька, не дождавшись ответного «а у тебя как?»
— Как Верочка? — продолжает.
— Спасибо, все хорошо.
— Я слышала, вы в город вернулись. Может, пригласишь в гости?
— Нет.
— Ой, ну опять ты за свое. Знаешь пословицу, кто старое помянет, тому глаз вон?
Я молчу.
— Ну, хорошо, хорошо, — тут же идет на попятную Юлька, — давай хотя бы встретимся на нейтральной территории. В каком-нибудь ресторане. Посидим, поболтаем, как в старые времена.
Подавляю первый порыв привычно отказаться и вздыхаю.
— Хорошо.
— О, отлично, — оживляется Юлька, явно не рассчитывающая на такое скорое согласие.
Я же надеюсь, что смогу выяснить, наконец, насколько сильные отношения связывали ее с Бергманом.
Не знаю, на кой черт мне это нужно, но слово не воробей.
Юлька уточняет время и место, после чего мы прощаемся.
Положив трубку, иду в ванную комнату, выполняю все вечерние процедуры и укладываюсь в кровать.
Здесь меня ждет новое испытание.
Стоит закрыть глаза, как передо мной тут же вырисовывается образ Бергмана в распахнутой на груди рубашке. Его привлекательное по-мужски лицо, полуголый торс с идеальным прессом и широкими плечами. Его горячие прикосновения.
Тело начинает гореть всего лишь от воспоминаний, не говоря о реальности.
Похоже, организм полностью восстановился после родов и готов к отношениям с мужчиной.
Только я не хочу, чтобы этим мужчиной вновь оказался отец моей малышки. Кто угодно, только не он. Точнее, вообще никто.
А то, что я испытала, когда он прижимал к себе, просто временное помешательство.
Поворачиваюсь на другой бок и буквально приказываю себе заснуть.
Мы с сестрой условились встретиться в пять вечера в одном из кафе на набережной. В это время у Веры послеобеденный сон. Хорошая возможность для меня отлучиться и при этом не испытывать угрызений совести, которые неизменно возникают, когда я покидаю дочку, даже на непродолжительное время.