— Веблей номер 2 под 450 калибр? Пойдёт… — я завёл мотор пикапа. — Сейчас кое-куда съездим, а потом возьмёмся за дело.
Рыкнул мотор, я выкрутил руль и погнал машину назад.
Через час мы вернулись в гараж, где я забирал пикапчик.
— Дальше поедем на «Дюзенбарге»? — обрадовалась ирландка.
— На карете… — буркнул я и начал по очереди сдвигать сложенные в углу бочки. Вскоре показался квадратный люк в полу.
Клацнул замок. Жёлтый свет керосиновой лампы осветил заполненные оружием стеллажи на стенах и штабеля крашеных в защитный цвет армейских ящиков.
— Святой Колумбан!!! — восторженно ахнула Морана. — Какая красота! Это всё ваше?
— Нет, Деда Мороза… — буркнул я, беря с ящика объёмистую брезентовую сумку.
— Какой-то святой? — деловито поинтересовалась ирландка.
— Угу, русский… — я взял с ящика объёмистую брезентовую сумку.
— А можно я этот возьму! — Морана поднатужилась и сдёрнула со стеллажа ручной пулемет Браунинга. — Ух, какой он… у меня даже мурашки по коже побежали! Люблю большие… в общем, всё большое люблю!
— Сильно тяжёлый для вас, пока оставьте. Попробуйте вот этот… — я подал ей пистолет-пулемет Томпсона.
А сам начал складывать в сумку ручные гранаты. Честно говоря, довольно скверные, армейские Mk II, но лучших в Америке сейчас нет.
Как там говорится? Хочешь мира, готовься к войне? Так я уже готов. Хвала продажным армейским интендантам.
Томпсон пришлось забирать у Мораны почти силой. Набрав боеприпасов и оружия, я сгрузил всё в пикап, загнал ирландку в машину и выехал на улицу.
По пути подробно инструктировал Морану.
До места добрались без приключений, я остановил машину и снова подал бутылку ирландке.
— Прополощите рот и плесните на себя. Надо чтобы от вас сильно несло алкоголем.
— Может, хватит «выкать»? — фыркнула Мора, обильно поливая себя водкой. — Тебе не кажется, что совместное убийство сближает?
Я ненадолго задумался и кивнул.
— Идёт. Готова? Вперёд…
Гараж Моретти находился на границе с промзоной. Небо затянули свинцовые тучи, моросил противный мелкий дождь. Изредка, разбрызгивая жидкую грязь, по улице проезжали грузовики, прохожие мелькали и того реже.
Мы выбрались из машины, проскочили по замусоренному переулку и вышли на соседнюю улицу.
Я выглянул из-за угла и кивнул ирландке.
Морана зловеще ухмыльнулась, быстро пошла вдоль облезлого кирпичного забора, остановилась возле крашеных шаровой краской железных ворот, пнула их ногой и, пьяненько покачиваясь, загорланила.
— Эй. Винченцо, открывай, мать твою, я знаю, ты здесь прячешься. Открывай, сын ослицы!
— Пошла вон, шлюха! — почти сразу же гаркнули из-за ворот.