— Спасибо, я управлюсь сам…
— Хорошо, мистер Белофф, — пролепетала безжизненным голоском Мора и ушла в подсобку. Через пару минут послышался щелчок замка на входной двери.
Я сделал ещё затяжку, потушил сигарету в пепельнице и встал из-за стола.
Белый халат и шапочка отправились на вешалку, взамен я накинул пиджак. Подошёл к зеркалу и довольно хмыкнул.
Взлохмаченные волосы, очки в толстой роговой оправе, безобидное и безвольное лицо, мешковатый потёртый костюм, растоптанные ботинки — типичный ботан, как говаривал мой папаша.
Да, я не соврал, когда говорил, что похож как две капли воды на своего отца. Просто жизнь меня научила хорошо маскироваться. Для окружающих, чудаковатый и безобидный доктор Бенджамин Белофф, так и должен оставаться доктором Бенджамином Белофф.
Да, совсем забыл. По наследству от папы мне досталась не только его внешность, но и его мизантропия, правда в несколько ослабленном варианте, так сказать — лайт-версия, зато она компенсируется… паранойей и неким раздвоением личности. Да, всё так сложно. Но что получилось — то получилось.
Накинув потёртое драповое пальто и приладив на голову помятую шляпу, я потушил свет, запер дверь, вышел на улицу и глубоко втянул в себя воздух.
Чикаго, грёбаный город грехов, мать его так наперекосяк. Самый криминальный город грёбаной Америки.
Угрюмые, облезлые и закопчённые стены домов, вечная грязь на улице, смрад угольного дыма, помоев, прогорклого жира и дерьма.
Приехав в Чикаго, я сразу оказался в своей тарелке, потому что этот город почти ничем не отличается от моей родины. Нет, внешне всё разное, но содержимое, так сказать нутро, одно и тоже. Чикаго начала двадцатого века — это по сути тот же Дикий Запад, с тем же градусом идиотизма и безумия, правда лошадям и шестизарядникам плохие парни здесь предпочитают автомобили и пистолеты-пулеметы Томпсона.
— Док, наше почтение!!! — рабочие, разгружающие ломовую телегу у овощной лавки, сдёрнули с себя кепки.
— Дай вам Господь здоровья, Док… — судачившие рядом с ними женщины вежливо поклонились.
— Док, Док!!! — вынырнувшая из подворотни стайка мальчишек, весело гомоня, окружила меня.
— Это вам на конфеты… — я выудил из кармана несколько мелких монеток и ссыпал их в протянутые ладошки и, слегка сгорбившись, побрёл по заляпанному грязью тротуару.
— Привет, Док! — Багси Дрисколл, по прозвищу «Рыба» лениво отлепился от стены и покровительственно похлопал меня по плечу.
Багси, коренастый паренёк с грубым, побитым оспой лицом, руководит шайкой местной шпаны и присматривает за порядком на улице в надежде на повышение в криминальной иерархии. В прошлом месяце я заштопал ему глубокий порез на левом предплечье, и теперь Рыба взял надо мной шефство.