Девушка счастливо всхлипнула.
Я промолчал. Где-то в глубине души я понимал Морану, но больше всего меня сейчас занимало совсем другое, а именно, последствия того жуткого бардака, который мы устроили.
— И у нас ведь всё получилось!.. — торжественно добавила Морана. — Получилось всё, что мы задумали. Ну скажи, получилось ведь?
— Ни хрена у нас толком не получилось… — раздражённо бросил я.
— Как не получилось? Ты ведь устранил людей Капоне? — Мора обиженно на меня уставилась. — Что не так?
Я поморщился и, стараясь сдерживать себя, спокойно ответил.
— Всё не так. Абсолютно, всё не так. То, что мы встретили в ресторане Рикка и Аккардо — это банальная случайность. То, что мы их устранили — банальное везение. Случайность и везение — переменные величины. Полагаться только на них нельзя — удача имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Идём дальше. Только теперь ответь ты — что ещё не так? Я жду…
— Мы… — Мора захлопала ресницами. — Мы сделали работу очень грязно?
— Вот именно… — я глотнул виски и со стуком поставил бокал на стол. — Очень грязно, просто безобразно грязно, причем умудрились засветиться, где только могли. К моменту взрыва по наши души уже прибыли.
— Тебя кто-то узнал и сдал итальянцам?
— Возможно, и самое гадкое, я не знаю кто. Но и это ещё не всё. Как думаешь, сколько понадобится времени полиции, чтобы понять, кто грохнул макаронников и подорвал отель? Теперь меня будут искать не только как Бенни Вайта, но и как Бенджамина Белофф. И тебя — Морана Маклафлин.
— Ну и что делать?
— В первую очередь — слушаться меня… — я взял ирландку за подбородок и посмотрел ей в глаза. — Думать мозгами, а не… не задницей и не устраивать… как это будет по-русски… безпредел? Да, безпредел.
За сегодняшний вечер у меня раз двадцать мелькала идея расстаться с этой странной русской ирландкой. Не навсегда, конечно, только до окончания разборок с макаронниками, но я так же постоянно ловил себя на мысли, что не хочу это делать, настолько она пришлась мне по душе. У моего отца никогда не возникло бы такой дилеммы — к своим спутницам он относился сугубо категорично и без глупых сантиментов. Но, увы, я всего лишь копия своего отца, а копии всегда отличаются от оригинала. Хотя бы мелочами, но всё-таки отличаются. Хотя, наверное, это и к лучшему.
— Беспредел, — быстро поправила меня Мора. — Надо говорить беспредел, так правильней. Этот термин возник у нас в девяностые годы двадцатого века, когда в стране творился разгул криминала.
— Мне плевать беспредел или безпредел. Ну, не слышу?
— Обещаю! Вот те крест! — Мора размашисто перекрестилась. — Шаг в сторону — можешь расстрелять.