Когда к нему в палату вошла секретарь и известила, что ему пришло письмо, Жаргал удивился. Он с удовольствием рассмотрел принесённое ему изображение смуглой красивой девушки в ярком откровенном наряде. Вот такими должны быть все женщины! Во время праздника, конечно, а не тогда, когда еду готовят, в доме прибираются или детей рожают.
— Вы можете прочитать, что тут написано? — любопытно спросила совсем иная женщина.
— Пишет, что это она, Филис Кадней, — ответил Жаргал, а потом пробормотал, — Быстро же ты нашлась, красотка с севера.
— Это не север, — возразила ему секретарь, — здесь изображён карнавал в южной стране. И цвет кожи этой женщины говорит о том, что она — с юга, мулатка. Впрочем, письмо отправлено из России.
Слово "Россия" Жаргалу ни о чём не говорило.
— Значит, чужое изображение подсунула, — огорчился бывший воин и маг, — Как была глупой девчонкой, так и осталась. Принеси мне перо с бумагой и чернила, женщина, я отвечу этой обманщице.
— Вот, тот пациент, который называет себя Жаргал, написал ответ женщине из России, — секретарь поклонилась от плеча главному врачу, как этого требовал этикет, и подала собственноручно выполненное Жаргалом письмо, которое тот после написания свернул в трубочку, — Он сказал, что в её записке содержалось имя "Филис Кадней". Я ему этого имени не называла, он действительно его прочитал. Значит, эти двое откуда-то знают язык, который неизвестен больше нигде в мире.
— Ну что же, отправьте ей письмо, и сделайте копию — побарабанил начальник пальцами по столу, — а я сообщу наверх. Пусть там разбираются, если хотят, что за язык и откуда они его знают. А в нашей компетенции только обследовать пациента и быстро выписать его домой, если он здоров. Передайте лечащему врачу, путь поторопится с этим. Иначе, чувствую, хлопот с этим парнем не оберёмся.
Тем временем популярность Жаргала набирала обороты. Пока ещё, правда, не как личности, а как загадочного казуса. И телевидение, и пресса, видя этот неослабевающий интерес, захотело взять у него интервью, но больница — не место для подобных мероприятий, о чём представителям СМИ было твёрдо сказано. Им пообещали выписать пациента через три дня, если он будет сочтён здоровым, тогда, мол, и спрашивайте его, о чём хотите.
Нашёлся у него и дальний родственник. То есть не у самого Жаргала, конечно, а у бывшего владельца этого тела. Молодой мужчина по имени Октай оставил в степном посёлке свою юрту и приехал в столицу. Разговор между ним и Жаргалом произошёл в холле приёмного покоя, куда спустился пациент, понемногу начавший ходить с помощью трости. Беседа их проходила неторопливо, с паузами перед каждой фразой.