Впрочем, первый заданный вопрос всех позабавил:
— Скажите, почему вы ругались на медсестру, когда проснулись, за то, что она не дала вам выспаться? Разве полутора лет вам было для этого мало?
— Это тело не спало всё то время, юноша с серьгой в ухе, — ответил Жаргал в микрофон, который перед ним поставили на стол, — Оно просто лежало. Сон нужен человеку не только для того, чтобы отдохнуть физически. Сон нужен мозгу и душе, чтобы упорядочить то, что они узнали и пережили за время бодрствования и унять волнения.
Этот мудрый ответ люди обсуждали между собой и согласно кивали. Второй вопрос был инспирирован, видимо, кем-то из мэрии города:
— Если вы утверждаете, что вы — не Ерден, а другой человек, то почему вы претендуете на получение компенсации за разрушенное жильё и погибших членов семьи Ердена?
— Я не утверждаю, что я совсем другой человек, госпожа со стёклами перед глазами. У меня тело Ердена и документ, в котором говорится, что я — Ерден. Телу с этим документом и полагается компенсация. А душе человека ничего и никогда не полагается из вещей этого мира. Тогда какая разница для вещей, чья душа с какого-то мгновения живёт в чьём-то теле? Разве, отдавая человеку полагающуюся ему вещь, люди когда-нибудь спрашивают о душе, чья она?
Снова кивания и одобрительный гул в зале. Далее посыпались вопросы, на которые Жаргал старался отвечать кратко — ему часто приходилось говорить, что подробный ответ на заданный вопрос занял бы слишком много времени, и что он сможет ответить на него как-нибудь в другой раз.
Жаргал ещё раньше понял, что здешние люди, не знакомые с магией и её реальным воплощением, полагают, что его жизнь когда-то закончилась смертью, а потом его душа переродилась, и уже, вероятно, не в первый раз. Просто он помнил эти воплощения, что само по себе не является чем-то уникальным и достигается медитативными практиками. Поэтому он старался обходить эту тему и не развенчивал убеждения людей. Иначе они бы его не приняли. А ему для спокойной жизни необходимо быть принятым этим сильно изменившимся миром — у него больше нет впереди ста лет жизни на то, чтобы постепенно стать в нём своим.
О факте своей жизни в другом мире он, тем не менее, поведал собравшимся. На его взгляд, сообщение об этом люди приняли за сон его души или туманное существование в том месте, где она обитала после смерти, то есть нечто, не имеющее для них практического смысла. Как это часто и бывает с религиозно-философскими убеждениями. Обычно людей больше интересует то, что происходит здесь и сейчас, и желательно чтобы это что-то можно было увидеть и потрогать.