— Твои ежики колючие! — закричала девушка и мгновенно подскочила. — Вот это точно бодрое утро!
— С тобой все в порядке? — испугался Евгений.
— Не знаю, но сейчас выясню.
Марьяна пулей полетела в ванну — ну не раздеваться же прямо при Женьке! У него тонкая душевная организация — свалится в обморок и что потом с ним делать?
Ворча что-то о своем везении, Марьяша скинула шорты и посмотрела на обожжённую ногу.
Красное пятно расползались на пол ляжки. Неприятно, конечно, не смертельно.
Девушка включила воду и сунула ногу под ледяную струю. Полегчало мгновенно, вот только Марья с поиском отскочила от раковины — прямо на нее с потолка падал паук, а пауков Марьяна боялась до дрожи.
В общем утро определенно вышло приятным.
Когда уже относительно спокойная и умытая Марька вышла из ванной, Евгений стоял в дверях.
— Сильно обожглась? — спросил он, внимательно оглядывая любимую.
— Фигня! — Марьяна только махнула рукой. — Ты завтракал?
Женька отрицательно качнул головой.
— Прости, милая, не успеваю. — ответил он, оправляя закатанные рукава рубашки. — Надо ещё в общагу зайти, переодеться перед парами.
«Ну конечно, мой педант не за что не пойдет на учебу в несвежем костюме» — мысленно хихикнула Марьяша.
— Кстати, я видел твою новую картину. — продолжил Женька. — Ты знаешь, я был восхищен. Эта одна из самых лучших твоих работ.
— Серьезно? — удивилась Марька. — Я вообще эту картину с психу нарисовала, просто потому, что эмоции и образы уже внутри не помещались, вот и выплеснула наружу.
— Удивительно! — Евгений прекратил свои сборы и подошел к возлюбленной. — Возможно этого тебе и не хватает — освободить свои эмоции, быть такой, какая ты есть, без всяких рамок. Пошли! — Женька взял Марью за руку и потащил к картине. — Смотри! — велел он, указывая на потрет Марьяши, которая летела среди облаков. — Вот здесь ты такая, какой я тебя увидел и полюбил. Бунтующая, мятежная, настоящая.
— Я в этот момент и чувствовала себя такой. — пробормотала Марьяна, вновь разглядывая рисунок. — Ссора с тобой так разозлила! Было грустно, обидно, больно, но больше всего из себя выводил тот факт, что я сама позволяю так со собой обращаться. Рыкнула бы я как Гелка, или окинула ледяным взглядом как Дарина, — ни одна макака бы не позволила себе виснуть на моего парня, но я же мгновенно забиваюсь в угол и сижу тихонечко. Ну как такую не пнуть? — Марьяна всплеснула руками, поражаясь собственной глупости.
— Ты не виновата. — упрямо сжал губы Женька. — Это все воспитания, условия. — Евгению было бесконечно больно от того, что он не мог защитить возлюбленную в прошлом, и злили дурацкие стечения обстоятельств, но сейчас он утешал как умел.