Это прозвучало прежде всего очень мило, и я кивнула:
— Еще как!
У меня не было здесь друзей, а Алекс смотрел приветливо, и мне сразу же захотелось ему все рассказать. И про Хьюстон, и про Камиллу, и про то, как здесь все красиво — на улице Трех клёнов. Я так еще никогда не жила!
Но сказала совсем другое.
— Знаешь, если бы я была градоначальником, я бы назвала эту улицу — улицей Белого дуба! Это же каждому понятно! Разве могут клёны с ним сравниться? — и, повернувшись, посмотрела на дерево, из-за которого мы оба упали.
Мы находились на огромном пологом холме, слева, далеко внизу лежало побережье океана, справа, за городом — виднелись горы и густой лес, а вдоль улиц росли высокие платаны и клёны — уж точно гораздо больше трех!
Алекс тоже вскинул голову. Красная птичка не улетела, она так и порхала в ветках, красиво чирикая и греясь на солнышке.
— Этому дубу восемьдесят лет. Его посадил еще мой прадедушка, когда уходил на войну, а его жена, наполовину индианка, ждала ребенка. Они очень хотели сына и попросили об этом индейскую богиню плодородия. И посадили это дерево. Понимаешь, прадед мог не вернуться, а дуб символизировал продолжение рода.
— И ты в это веришь?
Алекс пожал плечами.
— Не очень, если вспомнить, что его сын — мой дед, всю жизнь был протестантом, а бабушка тридцать лет проработала диктором на местной радиостанции и, честно говоря, любила присочинить. Она еще и не такие истории рассказывала!
Я с новым интересом посмотрела на мальчишку.
— Но ты вовсе не похож на потомка индейцев, — там, где я в последнее время жила, в Южных штатах, мне не часто приходилось их встречать, но во внешности Алекса я не заметила характерных черт внешности коренного народа.
— Это потому, что моя мама голландка, а папины предки приехали в Америку из Ирландии, — охотно объяснил Алекс. — Но я смуглее тебя.
Это была правда. Хоть волосы у меня были не мамины — золотисто-пшеничные, а темно-русые и немного волнистые, но светлую кожу я унаследовала от нее. Как и цвет глаз — зелено-карий.
Глава 1
Мы внимательно посмотрели друг на друга, словно оценивая, а потом, не сговариваясь, повернули головы к дубу.
— Правда, он ужасен? — но сказал это Алекс с восхищением, и я захихикала:
— О, да-а! Он похож на большого страшилу, но только доброго.
— Точно! На Страшилу Рэдли из «Убить пересмешника»! Которого никто не видел, но все боялись!
— А он на самом деле оказался добрым и спас Джима и Джин!
Мальчишка белозубо рассмеялся, и я подхватила его смех. На щеках Алекса показались ямочки, такие симпатичные, что, засмотревшись на них, я затихла.