— Почему, Лена? — обычно у меня не возникает проблем с учебой, и мама удивляется.
— Представь, она первый день в школе, а я едва не опоздала на ее урок, — признаюсь, не раскрывая детали. — Но я обязательно исправлюсь, не волнуйся! На самом деле я почти уверена, что эта мисс Эдвардс очень пунктуальная и справедливая особа, поэтому ее так и задело!
— А как дела у Пилар с ее первым участием в группе поддержки? — интересуется мама. Я успела ей раньше рассказать о матче «Беркутов» и об участии в нём моей подруги. — Наверняка эта красотка всех затмила? Во время зажигательной сальсы в седьмом классе она потрясающе двигалась!
Я вспоминаю танец Пилар и соглашаюсь:
— О, да, мам. Она молодец! Очень уверенно выступила. На самом деле, Пилар совершенно зря переживала.
— Ну и хорошо. Я была уверена, что у нее все получится!
— Адели? Адели, ну где же ты? Я жду тебя, Адели, час уже прошел!
В этот момент Марк требовательно окликает маму из своего кабинета, и она встает. Я тут же грустнею, а мама, заметив это, обещает:
— Я обязательно зайду к тебе попозже, Трескунок, и мы договорим. Ладно?
— Ладно, — я подставляю щеку маминым губам и вздыхаю, ощущая у лица легкий флер ее дорогих духов — как будто расплавленный мед на коже, горячий и янтарный. Так никто и никогда не пахнет, только она. — Я буду ждать!
Мама уходит к мужу, а я заканчиваю ужин в одиночестве. Мою посуду, убираю после себя стол и отвечаю на звонок Пилар. Мы болтаем с Мендес четверть часа, после чего я с ней прощаюсь, намереваясь вернуться в свою комнату и заняться уроками, раз уж я успела поспать. В это время в доме Холтов находятся все его жители, и гнетущее ощущение отступает, вместе с затаившейся до поры тишиной.
Я иду к лестнице, поднимаюсь на второй этаж и вхожу в коридор — здесь звуки музыки звучат намного громче, чем внизу, дверь в комнату Николаса распахнута и, обойдя ее, я вдруг неожиданно, нос к носу сталкиваюсь с занимающейся любовью парочкой.
Если бы не звуки роковой композиции, грохочущие из динамиков стереосистемы, я бы обязательно их услышала, а так спотыкаюсь и замираю, оглушенная увиденной картиной. Очень откровенной для моих глаз.
Я не знаю, что это — любовь или секс, но желание нашло парочку на пороге комнаты и не остановило. Алисия прижата спиной к стене у дверного косяка и стонет, закрыв глаза. Она обхватила своего парня голыми ногами вокруг бедер и меня не замечает. А вот Николас напротив, словно почувствовав мое присутствие, отрывает губы от плеча девушки и находит меня взглядом. А увидев, не закрывает дверь, с намерением спасти ситуацию, а продолжает смотреть. Не прекращает и не замедляет своих движений, таких же резких, злых и отталкивающих, как его взгляд.