Через час Дион был в замке. На лестнице его перехватил Берт. Камердинер винил себя за то, что не доглядел за племянником, и был полон рвения.
— Эм-рэйд, вам записка. Лисси вчера принесла, хотела передать лично, но вас все не было. Волновалась очень.
— Лисси? — встревожился Дион. — Что-то с рэйди Дювор?
— Не знаю, эм-рэйд, — смутился Берт. — Лисси сказала, она не говорит.
Не говорит? Что еще за тайны?
Он развернул листок, поданный на маленьком серебряном подносе, и прочел нацарапанное чужим корявым почерком: "Зайдите ко мне! Пожалуйста!! Скорее!!!"
В голове закрутились самые безумные предположения. Что еще выкинула эта девчонка?..
Он коротко стукнул в дверь и сразу же вошел, наплевав на приличия. Леннея спала сидя за столом, но едва он ступил в комнату, вскинула голову и развернулась к нему всем корпусом, держа перед грудью лист бумаги с надписью крупными буквами: "Ваш Лютен — скотина! Прикажите мне говорить!"
Лена
Надо отдать Диону должное: он мгновенно разобрался в ситуации и снял все ограничения, разрешив "невесте" и говорить, и двигаться, и выходить из комнаты. А потом дал время сбегать в ванную, уладить накопившиеся дела и привести себя в порядок.
Вчера Лену трясло от ярости, но за ночь эмоции улеглись. Осталась только досада. И страх.
— Послушайте, — заговорила она придушенным голосом, — я изо всех сил пытаюсь смириться со своим положением. И мне это почти удалось. По крайней мере, я убедилась, что вы не намерены злоупотреблять властью. Но мне и в страшном сне не могло присниться, что вы позволите командовать мной кому-то еще…
Глаза противно защипало. И возможно, это было кстати. Женские слезы гипотетически смущают некоторых мужчин.
— Простите, Леннея. Мне жаль, что так вышло, — хмуро сказал Герд. — Но я целыми днями не бываю в замке и хотел, чтобы вы были под присмотром, на крайний случай.
Лена позволила себе огрызнуться:
— На какой крайний случай? Если я вдруг надену на голову вазу от цветов, начну бегать по замку задом наперед и кукарекать? Ничего более страшного я все равно сделать не могу!
Уголки губ рэйда дрогнули, словно он представил себе эту картину и нашел ее забавной — или Лене показалось.
— Вы больше не будете выполнять приказы Лютена Тальби, — слова Диона сами по себе прозвучали как приказ.
Он сел за стол и потребовал:
— Расскажите, что случилось.
"Слушаюсь и повинуюсь, о повелитель!" — мысленно прорычала Лена. Хотела спросить, что ему доложил Лютен, но браслет нашептал, что это подождет.
— Мы гуляли. Я спрашивала о вас… — голос предательски дрогнул.