— Извините, сэр, — пробормотал Томсон растерянно. — Это Маркус, его шутки. Я ничего не могу сделать.
— Судя по этой штуке, мы довели Ричардсона до ручки, — проронил я, в задумчивости потирая подбородок. — Раньше его монстры хотя бы напоминали реальных, тигров там или слонов. А сейчас он сотворил ужас Господень. Говард, дайте Маркусу отдохнуть пару недель и замените другим экстрасенсом.
— Это не так просто, сэр. Нам придётся делать тонкую настройку кресла вновь. Это займёт много времени, — осторожно возразил Томсон.
— Чёрт с ним! Не отмывать же каждый раз от дерьма мой кабинет, — с досадой буркнул я. — Ладно, давайте послушаем отчёт других. Норман, как у вас дела с модернизацией нашего супер-пупер компа? Сможете поведать?
Норман Стейн, руководитель ВЦ, достал из папки дрожащими руками пару листов бумаги, начал рассказывать, чуть заикаясь.
Выслушав отчёты тех, кто был способен говорить после хулиганской выходки Ричардсона, я отпустил всех.
— Все свободны. Томсон, останьтесь, — бросил я.
Томсон замер в дверях, вернувшись, присел рядом в кресло, вопросительно взглянув на меня.
— Хочу попробовать зайти в туннель. Поможешь? — спросил я. — Понимаешь, самому хочется понять, почему люди сходят с ума. Мне кажется, у нас осталось мало времени. Скоро вояки нас грохнут. А я так ничего и не успел.
— Дик, даже, если ты не сойдёшь с ума, — медленно проговорил он. — Ты можешь пропасть там навечно. Мы не смогли добиться, чтобы начало с концом совпадало на сто процентов. Это самоубийство.
— Говард, нет у меня больше ни моральных, ни физических сил. Вместо того чтобы заниматься наукой, стал бюрократом. Разруливаю потоки дерьма.
Он лишь покачал печально головой, но не стал возражать.
На следующий день, я пришёл в зал перемещений, где меня поджидал Томсон и Маркус Ричардсон, высокий, худой мужчина средних лет, с отсутствующим взглядом.
— Ну, готов? — смерив меня хмурым взглядом, буркнул Говард.
Меня бросило с силой вниз в разверзший под ногами туннель в виде невыносимо ярко освещённой спирали, мгновенно лишив любого представления о времени и пространстве. До тошноты закружилась голова, я вдруг оказался на краю огромной карусели, которая увеличиваясь в диаметре, все быстрее и быстрее разгонялась. Зацепившись кончиками пальцев за край, я с обжигающим ужасом представил, что занемевшие руки не выдержат и меня отбросит в закрученную туманность в виде бабочки, которая то приближалась, то удалялась. Душу вывернуло наизнанку, обрушилось мучительное чувство одиночества и ностальгии. Я очнулся в центре сферы в окружении незнакомых, немигающих звёзд, понимая, что от родной Земли меня отделяют миллионы, миллиарды световых лет и всей оставшейся жизни не хватит, чтобы вернуться домой.