ПГТ Крапивное. Том второй (Костельман) - страница 21

На первую страницу
все не просто на планете,
кит уплыл когда совсем,
надо мною гром висел,
были молнии хвостами
из огромной высоты,
и вопросы вырастали:
от чего они хвосты?
или, может, от дракона,
не видать ли вам с балкона?

11.04.18

«Лягушка прыгала. Младенец…»

Лягушка прыгала. Младенец
За ней гонял, как остолоп.
Нам надоело, мы оделись,
И прозвучало: шлёп, хлоп, топ.
Уже как будто есть интрига.
Мы сняли шапки и плащи,
Чтоб разобраться, кто там прыгал,
Обратно в комнату вошли.
Горшки разбросаны с цветами.
Вели раскопки до пяти.
Но шлёп-хлоп-топ не разгадали,
Хотя запомнили мотив.

11.04.18

«За валом вал удары током…»

За валом вал удары током
О как же дергался ларёк
Но вот раскрылся правым боком
Парнишку выдохнул, примолк.
И оказавшись на свободе
Мальчишка рожками мотал
Глазами шарил в небосводе
Кого-то звал, наверно, там.
Зачем дозвался? Что за лица?
Они летят пятериком
Трясясь, как сон детоубийцы
Над раскуроченным ларьком

11.04.18

«И склон и снег такой красивый, орём спасибо руководству…»

И склон и снег такой красивый, орём спасибо руководству,
Лаская попы томным ритмом, кабинки двигались наверх.
Нечеловеческих усилий им наше стоило удобство,
Но это, право, очевидно, они же был не человек.
И старики и обормоты, и великаны и пониже,
Есть даже несколько бухие, один лежит, но не шумел,
Орём спасибо, наши боты в недорогие вбуты лыжи,
А у кого и в дорогие, но им бы лучше в кушавель.
Не называй служенье горкой, ведь это акт снегослуженья,
Глаза на лбу, летишь как ветер, а если нет, то дольше акт,
Смотри, как служит киндер норкой, зарылся в снег, он, кстати, чейный?
Там кто-то в дереве заметен, там кто-то бухт, а там барахт.
Букет несут сноубордиста и медсестре вручают милой,
Объятья нежные глинтвейна, открыты окна в номерах,
Мы смотрим в ночь, и нам не спится, ждём новый день, как именины,
Ломать хребет благоговейно, вопить и дрыгаться в горах.

14.04.18

«Вертя плодами, плодожорки…»

Вертя плодами, плодожорки
Толстяк, подбросив вверх подтяжки,
Мертвец, горшком скоблящий щёки,
Горшка владелец следом, в спячке,
Кто мог бежать, они бежали,
Кто остальной, туда лежали,
Кричали круглые бедняжки
И вдруг детей туда рожали.
Верхом олень на браконьере,
Подняв скамьи над парком, джаз,
Туда открыты были двери,
Возможно, только в этот час
Грудьми кровавыми двумя
Налившись, девки для забавы
Где выступали будто павы,
Добычу робости деля,
Принявших ангелов отраву
Касаний тонкого белья.
Вдруг упадал из них который,
Кривясь, как цирковой урод,
Другой подхватывал, беспёрый,
Он был уж мёртвый сотый год.
…возможно только в этот час…
…толпа блудливая неслась…

14.04.18

«Так не пойдёт, не верю больше им…»

Следующая страница