как тот подосиновик против опят,
как та сторублевками полная пачка,
откуда мне помнить, но все говорят,
и как им не верить, что был я милашка.
мне есть где на фото чуть меньше шести,
по ним непонятно, но там только — перед,
что мог выход на две и на три почти,
где все говорят, то им как не поверить.
а фото — как фото… глаза — ну, глаза,
неплохо придумано с чёлкой, согласен.
но там только — перед. возможно, что — за,
к примеру, затылок не очень прекрасен,
однако, не верить, где все, как один,
твердят чуть ли нимбы что были и крылья,
нельзя, буду верить, что морем ходил,
и что расступалось, как те говорили.
тут, кстати, осечка. когда б, расступясь,
то значит — не морем, а — дном, что — неплохо,
но всё сухопутный изведанный пласт,
а нынче по морю могу (пусть не долго)
и, к слову, на три могу выйти… окей,
не так чтоб — руки, и не чтоб — турнике,
но лучше хожу, чем балетный инструктор,
и мне говорят про милашка… а кем
ещё было быть? благородному фрукту
нельзя далеко упадать от его
придатков изящных питательным соком.
бледнеет сравнение здесь с турником,
он, кстати, в проёме висел невысоком
и можно носочками даже, схитрив,
сперва опереться, потом оттолкнуться,
потом рос всё дальше и: выход на три,
пускай не руки, но, поверь, что искусство,
и как мне не верить, когда говорю,
дойдя кучеряшкой седеющей дамбы,
по дну, где стояться б как раз алтарю,
и как бы осечка, но спишем на как бы.