легко надежд бежит буксир
ведёт веревочкой удобной
не знаешь, что это? спроси, —
людей хохочущих массив
бортом гигантской одороблы.
таков наш план во всей красе.
план как бы следует надежде,
но он уродлив, как и все,
кто ратно счастлив, встретишь между
весельчаков ты и меня,
вот приподнял я, видишь, шляпу,
где счёт на тысячи у дня,
план превращается в хотя бы
хоть что-то больше, чем бумага,
лишь с утоплением судов,
не даст буксир такого знака,
ни скал, ни рифов, ни мостов
ему не надо катастроф,
бежит легко, как росомаха.
а эти скачут будь здоров,
наш план причалит, разберём,
каков язык — такого гида,
и мы как прежде впятером,
и безъязыкости под видом
гуляем сами. кто они,
мои друзья по тихой славе?
блокнотик, сон, мелатонин,
напиток, крепостью представим,
что сорок два, ещё есть лёд
но не берём его в расчёт.
буксир не виден нам на суше,
и нет надежд, выходит так,
хотя и это много лучше,
чем пребыванье на бортах,
сверяя планов свод карманный
на развлекающихся рать
и со стыдливостью бескрайней
порою шляп приподнимать