лениво так перебирая
вороньи перья, — что за масть? —
она сидела на сарае
и на меня порой косясь
бродил кругами, та смотрела,
нисколько позы не сменив.
как будто серого экстремум…
потом мне кто-то позвонил
и я отвлёкся, но к обеду,
припомнив труженицу крыл,
там обнаружил дочь соседа
в ресницах дрожь, глаза мокры,
и ручкой тычет, дядя, дядя,
смотри, кто вылез на сарай,
а там и точно, жуткий дятел,
о трёх крылах такая срань
двуклюва, полностью безнога,
на длинных щупальцах шести,
и шесть, казалось бы, не много,
но рвутся новые расти,
они видны в прозрачном брюхе,
и чем тут девочку утешь,
сказал хлопушка, взял на руки,
хлопушка правильная вещь
отвел домой, вручил хлопушку,
пускай похлопает дитя,
пока сарай не смелен в стружку,
мне был полезен он хотя:
то прилетит порой ворона,
чтоб странный цвет её понять,
еще хранился там Мирона
от самогона аппарат,
Мирон не любит делать дома,
причиной — вредности жены,
ещё в сарае радиола,
волны не ловит, но шумы,
таких шумов уметь ловила…
и безусловно, как у всех,
в сарае, жаль их очень, вилы,
но дятел в шупальцах — не смех.
позвал Мирона, Спиридона,
который с почты, а не тот.
пошли на дятла, скажет кто нам,
чтоб не ходили, здесь народ
имеет качеств превысоких,
когда мы в бой во всей красе,
и даже в новых я кроссовках,
не возражает нам совсем.