Они гуляли по улицам, взявшись за руки, периодически останавливались и целовались, как озабоченные бессовестные подростки. Умудрились забрести на старое кладбище, где продолжили целоваться, но уже с большим усердием, так как свидетелей их страсти не было, во всяком случае, живых свидетелей. Долго бродили в парке, почти таком же заброшенном, как и кладбище. С каждым разом руки Максима становились всё наглее. Когда на город опустилась плотная ночь, Зоя поняла, что про её талию он давно забыл, всё чаще, во время поцелуя, спускал ладони на ягодицы, сминая подол платья, касался края нижнего белья. На грудь, правда, пока не покушался.
Максим отмечал малейшие изменения в Зое, чувствовал, когда она готова была отодвинуть границу приличия, и только тогда позволял себе большее. Если замечал напряжение, немного отступал, чтобы повторить попытку чуть позже. Отвоевывал её тело по миллиметру.
Раздобыв мороженое в круглосуточном магазине, они повернули в ближайший двор многоэтажки и зашли на детскую площадку.
Зоя дёрнула молнию на сумочке.
— Давай я заплачу.
— Зойка, ты чего, я угощаю. Это всего лишь мороженое.
— Мне как-то неловко.
— Неловко ей, — иронично заметил Максим, — я не машину тебе купил и не золотое кольцо. Это пломбир, Зой.
Зоя как-то странно на него посмотрела и улыбнулась, блеснув зубами.
Катались на качелях долго, пока не доели подтаявшее эскимо. Зоя встала, выбросила в урну пустую упаковку и вернулась к качелям, он не дал ей занять те, на которых она раскачивалась. Потянул за край платья и, усадив на колени лицом к себе, сцепил её ноги у себя за спиной. Зоя не сопротивлялась, обхватила его за плечи, прижалась вплотную и поцеловала прохладными сладкими губами.
Высвободив подол платья, Максим подхватил её под бёдра, в этот раз продвинулся дальше, но наглеть не стал. Вернув руки на талию, поднялся выше по тонкой ткани и нащупал бегунок на спине. Пока Зоя была занята поцелуем, он расстегнул молнию на платье до поясницы и чуть спустил рукава. Прошёлся пальцами по выпирающим позвонкам и стянул рукава ещё ниже, до самых локтей. Зоя не отстранилась, хотя прикосновение влажной ночи к голой спине, естественно, почувствовала. Сделала вид, что она увлечена его губами и вообще не понимает, что происходит.
Максим оценил игру в невнимательность и спустил верх платья до пояса: наконец-то добрался до груди. Тонкий белый материал бюстгальтера только подчёркивал смуглость кожи и мягкость форм. Чуть сдвинув лямку, он провёл пальцем вдоль кружевного края.
Зоя резко выдохнула и, отстранившись, опустила взгляд на его руку.