- Не смей и рта раскрывать. Сука здесь одна. – его грубый голос запечатал слова в глубине моего горла. Я поняла, что играю с огнём. Любое моё неверное движение и сгорю. Рядом со мной был совершенно незнакомый мне человек, он был жесток и беспринципен. Ему было без разницы, что я чувствую.
Позади раздался звон пряжки брюк и затем шуршание фольги.
Ахмед достал презервативы. По щекам покатились слезы. Раньше он никогда их не использовал.
А теперь он брезговал быть со мной без защиты.
+++
Он вбивается в меня с одного толчка, болезненно наполняя до матки. Ощущение распирания причиняет нешуточный дискомфорт. В таком состоянии я не готова была принять здоровенный болт Ахмеда, таранящий меня, как отбойный молоток.
Из груди вырываются хриплые стоны. В таком неудобном положении у меня немеет все тело, я руками упираюсь в матрас, пытаясь как-то облегчить своё положение, но Аль-Мактум жестко зафиксировал моё положение, не позволяя даже на миллиметр сдвинуться.
Он растягивает меня, трахает как одержимый без намека на ласку. Но постепенно тело отзывается, чувствую как увлажняется между ног, облегчая скольжение, усилия чавкающий звук.
От этого я становлюсь противна сама себе. Кусаю губы, чтобы замолчать и не издавать и звука.
Как так происходит, что даже при таких обстоятельствах тело отзывается? Я мазохистка? Любительница унижений?
Ахмед выпускает мои волосы, разрешая мне вздохнуть полной грудью. Придавливает слегка шею, заставляя прижаться грудью к кровати. Он груб и настойчив. И силён. Мои попытки вырваться только усилили его злость. Подчиняюсь, невольно боясь последствий. Просто делаю так, как он хочет.
На подсознании крутится: «А вдруг он меня ударит?»
Аль-Мактум смачно щепает меня по попе, оставляя красный след. Я дергаюсь. Тело реагирует.
- Ты была абсолютно права. Ты моя наложница, шлюха, обязанная удовлетворять меня. Видимо доброта и хорошее отношение к тебе дали ложное представление. Будем учиться заново, как нужно себя вести со мной… - он выходит из меня, проникая во влагалище пальцами и раскатывая влагу, дразня бугорок. Хождение по краю вводит в меня в предобморочное состояние.
От его слов становится совсем гадко. Противно.
Смазанные пальцы он медленно вводит в мою попу, заставляя выгнуться и вцепиться в матрас руками еще сильнее. Мой голос ломается.
- Только не туда, пожалуйста! – умоляю его, пытаюсь вырваться. Во мне снова просыпаются силы. Отчаянно дёргаюсь, но только разжигаю в нем эту дикую злость, толкаю на безумное соитие. Черти управляют им. Не иначе.
Ахмед хочет так унизить меня, наказать. Продемонстрировать, что я живу по его правилам. Принадлежу ему как вещь.