— Мы поставили семь, — бросил хмуро Борис Сергеевич.
— Переоценили. Сильно. Ладно. Работайте дальше.
Покинув комнату визуализации, я направился в свой аскетически обставленный кабинет. Стол из дымчатого стекла т-образной формы, пара кресел из полупрозрачного пластика, и мозаика из огромных голографических панелей на стенах. На экранах бежали ряды цифр, диаграммы, появлялись и исчезали яркие трёхмерные картинки.
Раздался перезвон колокольчиков, все надписи перекрыло мерцающее слово: «Нина», заставившее меня улыбнуться. На главном экране возникло изображение худенькой молодой женщины. Нежный овал лица, словно мягкой кистью обведённые скулы, курносый носик. И огромные, яркие глаза. От зрачка расходились пульсирующие лучи мягкой бирюзы.
— Что случилось, зайчик? — спросил я.
— Я просто звоню, чтобы узнать. Ты не возражаешь, если я пожарю на ужин утку?
— Ну, если ты её не пережаришь, как в прошлый раз, — без упрёка сказал я. — Впрочем, она все равно была вкусная. Правда. Как Ванечка, у него спала температура?
Она в волнении накрутила на пальчик непослушный локон, ответив через паузу:
— Пока нет, дорогой.
— Плохо, — нахмурился я. — Придётся все-таки везти в больницу.
— Я надеюсь, не придётся, — её голос предательски дрогнул. — Все-таки, Олежек, ему уже стало лучше. Он уже покушал гречневой каши. Я сварила…
— Да, это отлично. Нина, извини. Возможно, задержусь. Приду, скорее всего, только к восьми. Ничего? Ждите меня. Целую тебя и малышей.
Экран вновь заполнился столбиками цифр, диаграммами, красочными фотографиями, видео. А я углубился в отчёты моих специалистов.
— Северо-западный филиал, — скомандовал я. — Образцы номер тридцать пять, сто двадцать семь и… — я на мгновение задумался. — Тысяча триста семь.
Через пару секунд на столе открылась ниша со стопкой книг. Я открыл первую с лихим названием: «Застолье у Дракона», просмотрел пару страниц и, бросив на стол, скомандовал:
— Света, соедините меня с Бутурлиным.
— Хорошо, Олег Николаевич, соединяю, — послышался нежный голосок моей секретарши.
На плоском, прозрачном экране, висевшем по центру, пробежала рябь. Возникло объёмное изображение сидевшего в кресле у камина старца в бордовом атласном халате.
— Ну что, Александр Витальевич, расскажи-ка мне, откуда у тебя берутся такие высокие результаты? Аж пятьдесят два процента художественности, — с ядовитым сарказмом поинтересовался я. — Где ж ты столько Толстых и Чеховых берёшь, не поделишься опытом?
Он смутился, мгновенно убрав украшательства интерьера. Приняв обычный вид, стал выглядеть значительно моложе. Старинный интерьер сменился на современно оформленный кабинет, а халат — на деловой костюм темно-синего цвета.