Но одно меня смущает и отвлекает. Эта квартира, стены которой видели столько ненависти. Не самое приятное место для такого действа. Вдруг слышу злобный крик своей матери и подскакиваю, отодвигая Сашу. Только через минуту до меня доходит, что это не мама кричит, а соседи за стеной скандалят. Но страх уже сковал мою грудь, даже вдохнуть не получается толком.
Я вылетаю из квартиры моей матери, борясь с приступом панической атаки. Будто чувствую ее осуждающий взгляд, перед глазами стоит бледное лицо с поджатыми губами, в порыве ненависти. Бросив ключи на тумбочку в прихожей, убежала, даже не смогла подождать пока Саша соберет свою аппаратуру. Больше не могу находиться там, квартира меня душит в прямом смысле. Хорошо, что скамейка у подъезда попалась на глаза, я буквально падаю на нее, согнувшись пополам, дышу в сложенные лодочкой ладошки, устраняя гипервентиляцию.
— Как ты? — рядом на скамейку присаживается Саша, складывая рядом сумку с ноутбуком и перчатки.
— Отпустило маленько. Нервы… ненавижу эту квартиру.
— Это точно не из-за того, что я… — мнется парень, явно чувствуя вину.
— Саш, ты серьезно? — смотрю в теплые серые глаза с голубыми вкраплениями и чувствую, как оттаивает моя застывшая душа. Улыбнувшись, беру горячую тяжелую руку, грею об нее свои одеревеневшие пальцы. — Я не маленькая девочка, чтобы испугаться… знаешь, если бы мы были в другом месте, и ты вдруг решил бы остановиться, то я бы была категорически против. Я бы стала настаивать на продолжении. Так понятно?
— Вполне, — смеется в ответ самый добрый парень на свете, обнимая меня. — Поехали к деду?
— Сейчас, я только позвоню кое-куда, что-то сердце не на месте.
Набирая номер врача мамы, вспоминаю ее явное присутствие в квартире, аж мороз по коже. Когда работала на «скорой», наслушалась разных историй, про людей, которые приходили домой, после смерти, чтобы проститься. Я в такую чепуху не верю, но лучше узнаю, как она.
Доктор сказал, что сегодня маме стало хуже, появились предвестники рецидива, а пациентка бунтует, не дает себя лечить, угрожая сбежать из клиники. Вот, снова. Попрощавшись с врачом, я с минуту сижу в раздумьях. Что мне делать с ней?
— Проблемы?
— Да. У меня всегда проблемы…
Вечером мы натопили баню, дед попарил Сашу, напоил его своим ядреным квасом и теперь собирается на работу. Он ночной сторож, придет только утром. Я, разрумяненная, распаренная после баньки, укутываюсь теплым пледом, сидя на разложенном диване, держусь из последних сил, пытаясь не заснуть перед стареньким телевизором, на экране которого идет комедия. Жду, когда дедушка оставит нас наедине, волнуюсь от предстоящей первой близости.