– Там спальни, комнаты для гостей, ванные комнаты. В моём кабинете, пожалуйста, не убирайтесь – ничего личного, но вам я не доверяю. Остальные помещения можете вымыть. Не забывайте, что дом оборудован камерами, а ваши данные есть в агентстве.
Подготовился. Ну, ничего, я тоже готовилась к появлению в твоём доме, Мэтт Донован!
– Вам всё ясно?
– Предельно.
– Замечательно. Более не располагаю временем проводить вам экскурсию – разберётесь сами. Ещё раз напоминаю: если меня результат не устроит – ваши услуги не будут оплачены. Когда закончите, просто захлопните входную дверь. Она закроется сама. Только не забывайте свои вещи – без меня вам не зайти назад. Всего доброго!
Мужчина, не оборачиваясь, спустился по ступенькам и хлопнул дверью. Конечно, что на нас смотреть-то, мы разве достойны, обычные горничные? Такие люди для него – мусор. Высокомерный тип, как мне и говорили.
Так. Ну, пора. Пора сделать то, за чем я сюда и явилась, и зачем я устроилась с высшим образованием и дипломом международного уровня в агентство подбора персонала уборки помещений. В то самое, которым пользовался Мэтт Донован, которого я считала своим врагом номер один, хотя мужчина пока об этом не догадывался. Он не знал обо мне ничего, а я о нём – гораздо больше…
Выждала какое-то время – вдруг вернётся? Потом на цыпочках пошла прямо в кабинет. Начну с него. Наверняка, что-то нужное я обязательно здесь найду. Это последний шанс спасти отца, который уже находился под следствием как главный подозреваемый и сейчас был под домашним арестом с подпиской о невыезде. Пока ещё его вина не доказана, и у меня есть возможность доказать его невиновность. И главные улики были на руках у Мэтта.
Я знала, что одна здесь, но всё равно кралась, будто львица за косулей. Я заранее успела выяснить, что камеры пишут только снаружи и в его кабинете. К коттеджу я шла в кепке с козырьком, за которым не понять лица, особенно, если опустить голову. А перед входом в кабинет – повязала на лицо платок на манер Ковбоев дикого запада, который оставил лишь глаза, скрыв остальную часть лица. Приоткрыв дверь, я заглянула внутрь, будто бы хозяин дома вдруг мог вернуться и зайти через окно второго этажа. Но в комнате, конечно, никого не оказалось.
Я ступала по мягкому паласу, приближаясь к камере, попутно снимая с себя фартук. Накинула белую ткань на глазок и со спокойной душой стянула с лица платок, оставив его болтаться на шее. Мой взгляд нацелился на дорогой письменный стол. Я принялась обследовать его, но, к моему разочарованию, почти все его отделы были закрыты на ключ. Лишь на самом столе сиротливо лежали несколько листов с текстом, скрепленных меж собой скобой степлера.