). Фюрер потрепал меня по щеке и ответил, что Сталин скоро начнет дворников своего Наркоминдела отправлять в качестве послов, поскольку всех остальных он уже расстрелял.
Русские действительно медленно запрягают, но потом никуда не едут. Вместе со своим чрезмерно раздутым самомнением, они позаимствовали у византийцев и их бюрократию, поэтому я перестал бояться внезапного ареста Вебера.
Даже если сегодня их НКВД решит его арестовать, то пока все их бюрократические колеса завертятся, Вебер уже будет в Берлине. В этой, чисто интуитивной поначалу, мысли меня окончательно утвердил Ферстер, во время окончательной подготовки к операции. Он рассказал, что по русским уставам, командир, прежде, чем принять решение, должен доложить своему непосредственному начальнику, тот уже своему и так до самого верха пирамиды бесконечных начальников, где самый главный, наконец, примет решение и все начнется по новой, но уже в обратном направлении. Неудивительно, что мы так легко их побеждаем, у нас любой фельдфебель в бою может сам принять решение, если обстановка того требует.
С Крюковым я поговорил только пару раз, в поезде. Русский психиатр был безмерно счастлив от того, что, именно, его выбрали в качестве врача, сопровождающего своих пациентов в лучшие психиатрические лечебницы Рейха. Грабовски и Вернике я предупредил, чтобы до моего возвращения не мешали ему заниматься своей пациенткой. Остальные пациенты бывшего русского главврача из, так называемой группы прикрытия Гиммлера, подлежали ликвидации, но Крюкову об этом знать было не обязательно. Пусть и дальше думает, будто Рейх из соображений чистого альтруизма, решил выделить по 60000 рейхсмарок для обеспечения пожизненного содержания каждого из его идиотов.
В Мезериц мы прибыли в полночь 16-го августа.
Цатрайзендера я приказал обеспечить всем необходимым, что только она пожелает и никого, кроме Крюкова до моего возвращения к ней не допускать.
В клинике я провел всего час, навестил Гальперн, поинтересовался самочувствием и пожелал скорейшего выздоровления. Ее родителей пока разместили там же в больнице, под охраной. Мне пока не ясно, как их можно использовать. После этого я отдал все нужные распоряжения и уехал в Берлин, где мне предстояло немного поспать и весь следующий день провести в ведомстве Шелленберга, изучая биографии сотрудников НКВД, чьим подчиненным мне придется быть несколько дней, находясь за линией фронта. К вечеру я уже знал, что Бочков (Виктор Михайлович Бочков (1900–1981) — советский военный и государственный деятель, Прокурор СССР в 1940–1943, в августе 1941 года Начальник Особого отдела НКВД Северо-Западного фронта, генерал-майор Бочков)