— А кто я по-вашему?
— Я пока не знаю точно, кто вы, — ответила Томская, — но то, что вы как-то связаны с будущим, я знаю точно.
— Откуда? — спросил я.
— Хотите, я вам расскажу, как мы познакомились с Жанной? — внезапно спросила она.
— Я слушаю. — ответил я.
— Нас познакомил Павел Сорокин. — сказала Томская и опять улыбнулась. — Знаете, кто это?
Я не знал, Мальцев тоже.
— Нет. — честно признался я.
— Павел Сорокин — один из самых уважаемых работников ленинградского ипподрома. Он принадлежит к известной коневодческой фамилии. Его отец — родом из цыган — держал до революции беговую конюшню, а брат Александр был до войны одним из самых знаменитых наездников Московского ипподрома. Павел был достаточно известен в определенных кругах. (Павел Сорокин, главный судья ленинградского ипподрома с 1935 года)
Интересные связи у этой Гуревич, однако.
— Продолжайте. — сказал я замолчавшей Томской.
— Жанна всегда выигрывала на скачках. — улыбнулась она. — С этого и началось наше знакомство.
Очень интересно. Значит ученая из будущего решила подзаработать. Зачем? Здесь все равно купить нечего. Полагаю, что даже контрабанды нет.
Вопросов все больше, а ответов все меньше. Надо закончить с шифровкой. Я только успел открыть рот, чтобы заговорить об этом, как Томская задала вопрос:
— О вознесенных владыках вы тоже, конечно, ничего не знаете?
Глава 26. Ленин, Месмер, аспирин и хлористое железо.
О вознесенных владыках? Я о земных-то не сильно в курсах, не мой профиль, а уж о вознесенных и подавно. Надо сворачивать тему, а то заведет не туда куда-нибудь.
— Давайте о делах. — начал я и, как всегда, не закончил.
Ушлая старуха попалась, однако. Она открыла ящик стола и достала две книги. Одна была в серой твердой обложке и называлась «Рассказы о Ленине», второй оказался третий том полного собрания сочинений Ленина в темно-коричневом переплете с тисненым изображение автора и его подписи.
Могу даже не открывать и так понятно, что это то самое «Развитие капитализма в России». Догадливая. Кто же ты такая, Анна Федотовна?
— Утюжком прошлись? — спросил я с улыбкой.
— Конечно. — ответила она тоже улыбнувшись.
— У вас неплохой стоматолог. — сделал я ей сомнительный комплимент.
— Точнее никакого. — Томская пристально посмотрела на меня. — Перефразируя Булгакова, рекомендую вам никогда не обращаться к советским стоматологам.
— Не боитесь при мне цитировать Булгакова? — не выдержал я.
— А должна? — спросила она в ответ. — Чем мне может повредить цитата автора «Батума»? («Батум» — пьеса М. А. Булгакова о юности И. В. Сталина)