Она меняется в лице, отодвигает мою руку и хмурится.
— Это не смешно.
— А кто смеется. Если хочешь убедиться, насколько я серьезно, потрогай мой…
— Хватит. Причем тут похоть? Ты… Вы… позвали меня замуж. Как вы вообще это объясните?
— Нужно объяснять?
— Да, хотелось бы, — требует она. — Неужели вы зовете каждую замуж, кого не сумели уложить в постель.
— Не веришь мне, — догадался я. — Но это значит, что замуж ты хочешь, но не доверяешь, что это вообще возможно, я прав?
— Я не… — она поднимается, отворачивается. — Я не знаю.
— Посмотри на меня, — преодолевая боль, сажусь, берусь за ткань юбки и тяну на себя. — Посмотри на меня, Ева!
— Ну что? Как вообще можно быть таким? Как можно предлагать такое и вести себя… Просто потому что я не раздвинула ноги…
— Скорее потому что ты убежала. И попытаешься снова. Тебя пугает то, что происходит между нами, и, поверь, меня тоже. Думаешь, я ожидал, что захочу на тебе жениться? Но знаешь, что?
— Что?
— Помнишь, как в мультике «Кто сказал мяу»? Вместе бояться не так страшно.
— Вы смотрели этот мультик? — улыбнулась она и убрала с моих волос пару листочков. Я всегда ненавидел, когда девушка была сверху, смотрела свысока, но с Евой нет ощущения унижения, наоборот кажется, что она уже подо мной. Уже стонет и просит еще. Даже если стоит сейчас выше.
— Я же не робот. Иногда я тоже смотрю телек. Ева, я хочу тебя, это правда. И если для того, чтобы ты была со мной, нужно жениться, тогда я готов пойти на этот шаг.
— Но… Это так…
— Просто, Ева. Это очень просто.
— Вы обманете, вы поимеете меня и скажите, что свадьба отменяется.
— И я так делал, — признался я, отчего она попыталась отодвинутся. — Делал не раз. Но обычно девки уже после предложения прыгали на меня, но с тобой мы сделаем все по-настоящему. Мы поженимся. Организуем самую лучшую свадьбу. Купим тебе самое красивое платье.
Не знаю почему, но ее начало потряхивать. Она все-таки отодвинулась, отошла и обняла себя руками.
— И вы готовы сидеть на свадьбе в инвалидной коляске?
— А ты готова выйти за меня?
— Не переводите стрелки…
— Я буду стоять на своей свадьбе, если там будешь ты.
Она только открыла рот, чтобы сказать что-то, как раздался голос Гоши, которого я тут же захотел уволить…
— Харитон Геннадьевич, мы сейчас! — кричит он в панике, и они с парнями спускаются в овраг, чтобы помочь мне. Тут же выкатывают наверх коляску и помогают выбраться мне и Еве. — Простите, что мы так долго. Мы переживали.
— Конечно, переживали, какой еще идиот будет столько вам платить, — усаживают меня в коляску, но, когда собираются везти, я откидываю руки Гоши и зову Еву.