— И всё же я просто обязана удостовериться в том, что Чарльз Кроули больше никогда не причинит боль моей девочке, — Селеста бросает взгляд на Кайла.
— Он больше никому не причинит вреда, — отвечает Кайл с холодной сталью в голосе.
Я знаю, что он не убил Кроули. Вместо мести он отвёз меня домой и вызвал врача, который меня осмотрел. Но ещё я слышала, как он говорил с Грэмом в том мрачном коридоре. Я знаю, что он просил его разобраться с Чарльзом, и уверена, что Грэм выполнил его просьбу. Я чувствую себя немного двояко, думая об этом. Конечно, Чарльз Кроули заслуживал смерти за все его грехи и я рада, что он мёртв. Но не делает ли это меня плохим человеком? Не было бы правильней отдать его на законный суд? И всё же думаю, все понимают, что такой скользкий человек смог бы выйти чистым из любой передряги. Поэтому я загоняю все сомнения подальше и стараюсь стереть все воспоминания касающиеся Чарльза Кроули.
— Ты не мог бы позвонить в больницу? Думаю, мне нужно навестить отца, ему сильно досталось, — смотрю на Кайла, и он понимающе кивает, после чего встаёт и идёт звонить.
Вчера Грэм позаботился о моём отце и доставил его в больницу. Но было уже поздно, поэтому я не смогла узнать о его состоянии. И всё же я надеюсь, что он в порядке. Сейчас я уже не держу на него зла. Все обиды прошли, оставив после себя только сочувствие. Он всего лишь человек. Со своими слабостями и страхами. Отец совершил кучу ошибок, но я больше не могу на него злиться. Да, между нами теперь многое изменится, всё просто не может вернуться к изначальной точке. Мы с ним оба изменились, и нам придётся заново знакомиться друг с другом, но надеюсь, мы сможем найти баланс. Всё-таки мы не чужие люди и эта связь всегда будет между нами.
— Мы можем приехать через час. Мне не сказали ничего о его самочувствии, так как я не родственник. Так что с врачом поговоришь сама.
— Хорошо, тогда нужно собираться, — я встаю с кровати и чувствую себя какой-то древней старухой. Всё тело болит при каждом новом движении.
— Так, милая, давай-ка я тебе помогу, — Селеста помогает мне подняться и дойти до ванной. Там она возится со мной, как с младенцем. Я кое-как раздеваюсь, пока Селеста включает воду в душе.
— Сможешь сама помыться? — спрашивает она, с явной тревогой в голосе. А когда подруга видит ужасающие синяки на моём теле, её глаза наполняются слезами. Я вижу, как она еле заметно дрожит, но быстро трёт лицо и натягивает улыбку. И я благодарна ей за это, не хочу, чтобы она зацикливалась на этом кошмаре.
— Я справлюсь, не переживай, — говорю я ей, и она согласно кивнув, выходит из ванной.