Приняв душ, я чувствую небывалую лёгкость во всём теле. Боль ненадолго отступает, и я на какое-то время становлюсь прежней собой. Надеваю джинсы и тёплый свитер красного винного оттенка. Накидываю кожаную куртку, расчёсываю волосы и удачно скрываю ссадину на лице корректором. Когда я выхожу на улицу, где возле машины меня ждут Селеста с Кайлом, то они оба восхищённо на меня смотрят.
— Милая, выглядишь потрясающе, — Селеста подходит ко мне и легонько обнимает за плечи. После того, что она увидела все кошмарные последствия на моём теле, я для неё стала кем-то вроде фарфоровой куклы. Что немного нервирует.
— Давай, я помогу тебе сесть, — Кайл подходит ко мне и берёт меня за руку, подводя к своему чёрному автомобилю.
— Мне конечно, очень приятна ваша забота, но я не инвалид, — мягко улыбаюсь, глядя на них, — подумаешь, пара царапин, всё в порядке, ребята не волнуйтесь так за меня.
— Ты же знаешь, я всегда буду за тебя переживать, — Кайл ласково пробегается пальцами по моей скуле, спускаясь к подбородку. А потом осторожно целует то место, где под слоем крема скрывается ссадина.
— Так мы едем или нет? — спрашивает Селеста, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Конечно, — киваю я, продолжая взирать на Кайла. Он улыбается мне, после чего открывает передо мной дверцу автомобиля, и я сажусь внутрь.
Когда мы приезжаем в больницу, я чувствую некоторое волнение перед встречей с отцом. Кайл держит меня за правую руку, а Селеста идёт рядом со мной с левой стороны. Мы находим врача, который с полчаса расписывает мне состояние моего отца. Оказывается, вчера он пережил сердечный приступ. Ещё ему сломали несколько рёбер, а так же у него сотрясение мозга. В его возрасте такие травмы очень опасны и выздоровление может затянуться на месяцы. Пока я слушаю это, моё сердце болезненно сжимается. Это из-за меня он так сильно пострадал. Если бы я не попыталась сбежать, его бы так не избили. Я чувствую, как слёзы бегут по моим щекам, и не в силах их остановить. Кайл прижимает меня к себе и даёт время выплакаться. Он обнимает меня, скрывая в своём невидимом коконе. Врач оставляет нас и когда я, наконец прихожу в себя, Кайл ведёт меня в палату отца. А Селеста остаётся ждать в коридоре.
Когда я вхожу в небольшую палату и вижу отца, его бледное измождённое лицо, то снова остро чувствую укол вины. От него словно ветви дерева отходит куча прозрачных трубок. Многочисленные мониторы беспрестанно пищат, что меня нервирует. Отец словно почувствовав меня, открывает глаза, но видимо не сразу понимает, кто стоит перед ним. С мгновение его взгляд проходит словно сквозь меня. Но потом он проясняется, и губы отца приподнимаются в улыбке.