– Место для той, кого признают Королевой любви и красоты, – насмешливо прищурилась Аннабель, пристально разглядывая пышную надпись над троном. – В прошлый турнир ею стала прекрасная Эллиния, герцогиня Борианская. И в позапрошлый раз тоже. И даже в позапрошлый, когда она ещё именовалась Её высочеством, принцессой Эллинией Файр.
– Почему же принцессу выдали замуж за герцога?
– Ну, во-первых, потому, что владения герцога Бориа почти королевство. А, во-вторых, – Аннабель понизила голос и склонилась к самому ухо сестру, зашептала так, чтобы никто другой из любопытных не мог услышать её слов. – во-вторых, ходили упорные слухи, что принцесса была столь прекрасна, что свой цветок до свадьбы-то не сберегла. Герцогу хорошо заплатили за терпение, а вот были бы столь великодушны короли – кто знает? Но сомнительно.
Над толпой витал возбуждённый гул. Завывала с громким рёвом музыка, сновали туда и сюда пажи, выполняя мелкие распоряжение своих господ. В какой-то момент ор этот усилился, достигнув апогея – окружённый своими приближёнными кронпринц и его заморский гость выехали на арену верхом.
Оба принца ехали впереди свиты, громко переговариваясь между собой.
На кронпринце был костюм пурпурный с золотом; на его госте – чёрные доспехи под алым плащом, свисающем, как стяг, с левого плеча и ниспадающего до самой земли, закрывая круп коня. Белоснежные волосы сверкали и переливались на солнце, как свежевыпавший снег.
– Какой красивый мужчина! – восхищённо заохали все вокруг.
А Роуз почувствовала, что не разделяет всеобщих восторгов. Конечно, отрицать красоту заморского гостя было бы неправильным – он действительно как-то сказочно, нечеловечески хорош собой, словно рождён не от крови человека, а от чего-то иного. Но красота не равно привлекательность. Ей не нравились не вымораживающая надменность, в которой читалось полное равнодушие к другим людям, ни высокомерие, ни разнузданная дерзость.
Смотреть со стороны на такие лица приятно, но не дай бог оказаться с таким существом один на один, не имея возможности уйти с его дороги.
– А вот и герцогиня Борианская, – с каким-то странным выражением выдохнула Аннабель, что навело Роуз на мысли о том, что сестра в курсе сплетен и событий.
Герцогиня Эллиния резко выделялась резко выделялась бы из пёстрой толпы даже не будь возвышений и тронов. Чёрное траурное одеяние, которое она всё ещё носила после кончины мужа шло ей и лишь подчёркивало сходство с заморским гостем, которому она, как и крон-принцу, приходилась тётей. В ней чувствовалась эта странная кровь, окрашивающая (или обесцвечивающая?) волосы и кожу в этот странный светлый тон, похожий на бесцветный тонкий лёд.