— Твой ненаглядный звонил! — и, конечно же, не удержалась от комментария. — Ника, ну зачем он тебе нужен? Такой самонадеянный и слащавый.
— Откуда ты знаешь? Ты его видела пару раз, да и то мельком.
Ника не обиделась, не разозлилась, возмутилась весьма сдержанно, присела рядышком на край кровати.
«Какой все-таки силой обладают заботливые, участливые интонации!» — подумала Лада и постаралась произнести так же проникновенно, исключив жесткую иронию и осуждение.
— А что тут долго смотреть! У него на лице все написано. Он ласково мурлычет, нежно напевает, но цель-то у него та же, что и у остальных: затащить тебя в постель.
— Ты предлагаешь мне уйти в монастырь? Или стать мужененавистницей?
— К чему такие крайности! Есть же нормальные парни! — Лада отложила книгу и придвинулась поближе к Нике, а та снисходительно глянула из-за упавшей пряди темных волос.
— Ты же сама только что сказала: цель у них у всех одна. Так пусть уж лучше это произойдет под ласковое мурлыканье и нежные напевы.
Лада легонько обняла сестру за плечи.
— Откуда в тебе такой цинизм? Ты же еще ребенок, Ника!
— Не по годам развитой ребенок, — Ника улыбнулась. — Как и моя старшая сестра. Такая взрослая и мудрая.
Лада сжала губы, стараясь сохранить серьезность.
— На самом деле, Ника, найди себе ровесника. Наверняка, половина мальчишек в классе в тебя уже влюбилась.
— Наверняка! — послушно и скромно согласилась Ника.
Не иначе, мама, уже не надеясь на свой авторитет, попросила Ладу провести очередную воспитательную беседу, думая, что у сестер разговор получится более душевным и действенным.
— Да! Кстати! А по какому поводу звонил мой ненаглядный?
У Ники не часто выдавались свободные вечера. Наверное поэтому, они таили в себе особую притягательную прелесть. Обычно вечера были заняты репетициями, выступлениями, Денисом, а так, чтобы никаких дел, никаких планов, никаких встреч, подобное происходило крайне редко. И тогда Ника просто бродила по улицам, бессмысленно и беззаботно, бесконечно поражаясь тому, сколько удивительного и неожиданного таят, казалось бы, давно знакомые, досконально изученные места.
Вот клен за углом дома, у которого никогда не бывает зеленых листьев, даже летом они красновато-коричневого цвета. Вот черная мохнатая дворняга. Именно так, по Никиным понятиям, должен выглядеть Барбос. А там под тополями, несмотря на самый разгар осени, вовсю цветет яркий желтый одуванчик. А это…
Ника приостанавливается. А это ее сосед по парте Степа, и перед ним — очень даже симпатичная девушка, размахивает руками, что-то негодующе кричит. Ника не понимает, что. Холодный, пронзительный ветер разрывает ее слова на бессмысленные, короткие куски, и вместе с опавшими листьями разносит их в разные стороны. Степа молча, неподвижно внимает ей, стараясь придать лицу каменное, равнодушное выражение, изредка поглядывая по сторонам. Вот он неторопливо поворачивает голову и замечает Нику. На мгновенье та ловит его взгляд. На одно короткое мгновенье.