Вот если бы Ника целыми днями не распевала с Димочкой, повторяя по сотни раз одни и те же места, она бы, может, и не решилась спеть одна при достаточном скоплении почти незнакомых людей, к тому же занимающихся звукозаписью, новую Димочкину песню, написанную специально для нее. А тут спела, да так, что все попадали, а Димочка горестно вздохнул: «Ты бы все-таки подумала, чем тебе лучше заниматься!»
Песенка Нике сразу понравилась. И веселая и грустная одновременно, очень подходящая песенка.
— Ты укрепила во мне веру в собственную гениальность, — сказал Димочка. — Теперь я точно знаю, что у меня все получится, — и он подарил Нике кассету с ее песней. — И почему ты решила именно танцевать?
— А, по-моему, у нас и так хватает разных певиц, — улыбнулась Ника. — Мне просто нравится петь. Но это — несерьезно. Так, для удовольствия.
И все-таки Димочка — прелесть! Благодаря нему каникулы пролетели, как один день, и вот уже пришло время вернуться за знакомую парту возле окна.
Марина, изголодавшись по общению с Никой, все каникулы лишенная возможности ее лицезреть в связи с тотальной занятостью последней, видимо специально поджидала, когда та выйдет на улицу. Она сама тут же выскочила из подъезда соседнего дома, в котором, собственно, жила, и всю дорогу до школы рассказывала и расспрашивала, расспрашивала и рассказывала, не умолкая до самого звонка. А Ника, уже сидя на своем месте, делала вид, что ее вовсе не интересует открытая дверь класса, а в особенности те, кто в нее входил.
Степа появился в последнюю секунду перед звонком, конечно же, с таким видом, будто ничего никогда не случалось да и случиться вовсе не могло. Ника нарочно проницательно смотрела на него, пока он шагал до их парты, пока усаживался, но единственное, чего дождалась, невинной милой улыбки и ясного взгляда.
С кем-то что-то не в порядке! Либо Ника сошла с ума, все перепутала, не так поняла, услышала то, чего ей вовсе и не говорили, придумала то, чего на самом деле и не было, либо Степа слегка перестарался, тренируя свои силу воли и выдержку.
По уши погруженная в собственные мысли и переживания Ника даже не заметила, что стул возле Марины весь урок оставался пуст. Но не успел раздаться звонок на перемену, об этом факте тревожным, взволнованным голосом возвестила Марина:
— Кошмар! Куда моя Татьяна делась?
Ее зоркие глаза тут же выхватили из толпы спешащих покинуть кабинет одноклассников нужного человека.
— Эй, Герасимов! Ты не в курсе, что с Танькой?
— Заболела, — непростительно равнодушно сообщил Герасимов и, не удержавшись, ехидно спросил: — Что теперь будешь делать на уроках?