— Ты смеешься надо мной?
— Нет! Что ты! — неожиданно для самой себя припомнила Ника. — Совсем наоборот!
И если бы кто-нибудь из учителей сейчас случайно наткнулся на них, не избежать бы им долгих возмущенных нотаций даже в этот чудесный праздничный день.
Они не поехали вместе с остальными встречать восход, и Ника думала, что проходит один из самых счастливых дней в ее жизни.
Почему он прошел?
Взрослая, умная девочка, она наивно дожидалась в своей судьбе начала чего-то нового и замечательного. И новое началось… началось с того, что Степа не пришел, не позвонил, вообще, пропал. И никто не знал, где он. Даже его родители, обеспокоенные не меньше, чем Ника, ничего не могли сказать. Степа испарился, исчез в неизвестном направлении, таинственно и бесследно.
Правда, он все-таки соизволил позвонить домой, сообщить, что с ним все в порядке, когда он появится — неизвестно, а на вопросы он отвечать не будет. Но как только разговор зашел о Нике, трубка отозвалась короткими гудками.
Ника несколько дней не выпускала из рук телефона, но…
— А где Степа? Что-то его давно не видно, — пытаясь завести разговор с неестественно молчаливой Никой, не очень-то заинтересованно спросила Марина.
Однако ответ подруги обескуражил ее, сбил с толку, так что она абсолютно забыла, о чем хотела говорить.
— Кто? — сухо уточнила Ника, словно не расслышала большую часть произнесенных Мариной слов, либо, действительно, не поняла, о ком идет речь.
Марина растерялась и, на всякий случай, круто поменяла тему.
— Что ты теперь собираешься делать? — она хотела узнать подружкины планы на будущее, чем та решила заняться после окончания школы.
— Я? — опять отрешенно переспросила Ника, и у Марины создалось впечатление, будто ей никак не удается вникнуть в смысл услышанных слов.
Неужели ее обычные вопросы так странны или так не к месту? Окончательно озадаченная Марина решила как-нибудь незаметно для Ники отправиться за разъяснениями к Ладе. И Лада ей все объяснила. Невыносимо в одиночку наблюдать за мучениями сестры, держать происходящее в секрете, не иметь возможности ни с кем поделиться!
— Не может быть, чтобы он сделал это просто так! — Марина еще не решила, как ей надо реагировать: осуждать Степу или успокаивать Нику. — Вероятно, у него были причины.
— У него всегда есть причины, — негромко, но неприязненно произнесла Ника. — И больше не будем об этом.
— Нет, Ника! Нельзя все держать в себе! Может, лучше поговорим?
Ника отрицательно замотала головой.
— Нет, нет. Я просто не хочу разговаривать. Все равно о чем.
Марину сменяла мама.