Он приблизился вплотную, взял за запястья.
— Меня же дома ждут!
Но Денис устал от возражений, быстрым, уверенным движением обнял ее, прочно прижал к себе.
— Подождут.
Никину щеку обожгло жаром его дыхания.
— Я тоже ждал. Пойдем! — он потянул ее к машине. — Пойдем.
Бывают же в жизни такие бесконечно безмятежные, счастливые минуты, когда время и пространство теряют смысл, когда совершенно забываешь о существовании реального мира и даже мысли не допускаешь о возвращении в его рассчитанный, размеренный, угнетающий ритм. Ника лежала в объятиях Дениса, блаженно улыбалась, полуприкрыв глаза, и вдруг вспомнила…
Она внезапно встрепенулась, Денис вздрогнул от неожиданности, вскочила.
— Сколько времени? Мне уже пора!
Денис сладко потянулся, не обращая внимания на ее метания.
— Ты меня отвезешь?
— Если ты меня как следует попросишь, — он довольно и самоуверенно подставил губы.
Ника рассердилась.
— Хорошо! Доеду на автобусе.
— Да что с тобой? — Денис нехотя сел.
— Меня же дома ждут! Денис! — Ника отчаянно взмахнула руками.
Почему она сердится? Потому, что с того момента, когда воскликнула: «Мне пора!», не была до конца искренна и честна, ссылаясь на время и волнение родителей.
— Не представляю, как твои предки согласились на твои ночные выступления!
Ника перестала суетиться, застыла на месте, пытаясь собраться с мыслями.
— Они, конечно, не в восторге.
— А от чего они в восторге? — обиженно возопил Денис. — От меня они тоже не в восторге.
— Зато я в восторге. Тебе мало?
На прощание Ника чмокнула Дениса в щеку, что он воспринял с благосклонной, всепрощающей улыбкой, выбралась из машины и, подняв глаза, посмотрела на ярко освещенные окна своей квартиры.
Было не так уж поздно, точнее, совсем и не поздно. Во всех окнах горел свет. Похоже и мама, и папа, и даже Лада сейчас дома. Может, сразу сказать родителям про выступление во вторник? И что потом Денис подбросит ее. Они, действительно, не в восторге ни от того, ни от другого. Конечно, Денис Нике не пара, слишком большая разница в возрасте. Что можно ожидать девчонке от взрослого, испорченного мужика? А насчет выступлений…
Ника помнит, как объясняла:
— Это обыкновенная работа, как и все остальные.
Отец, молча сидевший с начала разговора, вдруг невозмутимо высказался:
— Некоторые и проституцию считают обыкновенной работой.
— Папа! Как ты можешь? Неужели ты думаешь, что я…
— Конечно, нет! — спокойно выслушал Никины возмущенные вопли отец. — Ты считаешь, для тебя так уж необходимо целую ночь скакать под похотливыми, пьяными взглядами?
Мама обеспокоено глянула на Нику, думая, что та сейчас разозлится и рассвирепеет от негодования. Но дочь сдержанно посмотрела на отца.