Я горько усмехнулась.
— Помощь привела Виола. А веревки разрезал моряк. Даже путь к той пещере нашла Виола, а не я. Так что поблагодари лучше ее.
Луиза кивнула и снова легла на кровать. Она заверила меня в том, что чувствует себя хорошо, но хочет спать. Я оставила ее и вернулась в бухту. Ни Себастьяна, ни Виолы там не было. Ну и кракен с ними.
Оглядев пустую бухту, я вдруг поняла, что очень проголодалась. Не знаю как тут охотятся. Всем кланом или по одиночке. В любом случае девочки освободятся не скоро, да и не в силах они будут охотиться. Так что пойду, поищу себе рыбеху какую-нибудь.
Мне пришлось отплыть достаточно далеко от берега, что бы найти хоть какую-нибудь живность. Морское дно не переставало меня удивлять. Я почему то не торопилась никого ловить. Рыба от меня расплывалась, но я не проявляла к ним особого интереса. Не знаю, сколько я так проплыла, как вдруг увидела большой лососевый косяк, плывущий к острову.
Мне стало жутко интересно куда и зачем они плывут. И я поплыла за ними. На безопасном для них расстоянии. Когда мы подплыли к берегу, я увидела, как рыба заходит в дельту какого-то ручья и поднимаются по нему против течения.
Да уж, я там не протолкнусь вместе с ними. Да и мелковато там для меня. Поэтому я вышла из воды и пошла по берегу вдоль ручья. Идти было больно, но я уже начала к этому привыкать. К тому же тут было просто сказочно красиво. Ручей с широкими порогами быстрым течением пробегал через лес. Весь берег порос мягким мхом. Наступая на него, я почти не чувствовала боли. Вся зелень была такой яркой. Картину дополняло птичье пение. Я почти забыла как это красиво.
Я вдруг снова почувствовала себя человеком. Именно живым человеком, а не русалкой, на время получившей ноги. Но воздух мне был все так же мало приятен. Под водой я чувствовала себя куда лучше, чем на суше.
Печаль охватила мое сердце. Я никогда больше не буду такой как прежде. Все, что мне было любо, теперь не для меня. Прежняя жизнь мне боле не доступна. А эта — жизнь ли? — не ясно что мне готовит. Я ведь умерла. Для моих родных точно. Мамуличка, наверное, до сих пор слезы льет. А отец… Наверняка поднял весь городок на уши и ищет меня. Но не найдет. А когда Генри вернется… Отец догадывался о нашей связи. Он добьется его казни. Если только я не казню его раньше. Но больше всего мне жаль тетушку Софи. Она так любила меня, всегда приезжала на мои именины. А они скоро будут. Ох, как же она будет горевать. Прости меня, тетушка, я не должна была сбегать…
Из раздумий меня вывел странный запах. Это был запах костра. Я подняла глаза и увидела огонь, обложенный камнями и странным сооружением. Над костром стоял плоский камень на котором жарилась рыба. Странно. Тут есть люди? Я притаилась, спрятавшись за зарослями какого-то кустарника. Хотя мой голодный желудок явно хотел, что бы я побежала прямо туда, схватила жареную рыбину и съела ее.