Он замолчал, взял вилку и начал ковырять в салате, который принёс официант. Повисло молчание.
— Эдвард, — она легко коснулась его руки. — Я давно собиралась тебе это сказать. Я думаю, нам надо возобновить наши отношения, — быстро пробормотала она. — Если ты действительно меня любишь…
Она присела рядом, не стесняясь, откровенно опустила руку на его брюки, нежно погладила.
— В конце улицы есть маленький домик, я буду тебя там ждать. Через полчаса.
И, взяв сумочку, быстро стуча каблучками, вышла из кафе.
Фрэнк проводил её взглядом, кусая губы. Может быть, она заманивает его в ловушку. И в этом милом домике его поджидают подручные Райзена, чтобы разделаться с ним?
Он вышел на свежий воздух, тут же ощутив неприятный, пронизывающий ветер. Когда садилось солнце, на город словно опускалась завеса холода.
Нехотя начал спускаться вниз по улице. Дошёл до конца улицы, огляделся. И толкнул калитку, которая вела в сад. Тенистая аллея привела к крыльцу со стеклянной дверью, за которой пробивался свет.
Она прижалась к нему, руки обвили нежно его талию. Он сжал её в объятьях, жадно целуя губы, шею. Расстегнул и так почти полностью открытый лиф её откровенного платья, впившись в мгновенно затвердевшие соски.
— Куда пойдём? — шепнул он.
С трудом подавив дрожь, она взяла его за руку, повела куда-то наверх, по деревянной эллипсоидной лестнице.
Комната для удовольствий. Тонкий, светло-бежевый палас с нежным ворсом. Низкая кровать тёмного, полированного дерева с множеством подушек, и покрывалом с неяркими лотосами. Узкое, высокое окно закрывали плюшевые шторы кофейного цвета. Ночники на прикроватном столике окрашивал все в мягкий, золотистый оттенок.
Словно ребёнка он взял её на руки и, баюкая, отнёс на королевское ложе. Спустил брюки и тут же перехватил её взгляд, упирающийся в совершенно определённую часть его тела. Большинство женщин это восхищало. В их глазах сразу вспыхивал огонь откровенного желания. Это окрыляло. Но некоторых пугало. Как Камиллу.
— Эдвард, зачем тебе такое? — запинаясь, очень тихо произнесла она, не вы силах отвести взгляд. — Тебе не кажется, что это слишком… — она замялась, пытаясь подобрать слово.
Он понял, что она имела в виду. Но сказать не мог, подобную анатомию подарила ему природа.
— Я буду осторожен, — пообещал он.
Он опустился на колени, лаская её языком. Она вдруг смутилась, закрылась.
— Камилла, милая, — он прилёг рядом, нежно обняв сзади, легко коснувшись шеи, начал спускаться ниже, целуя каждый позвонок.
Она расслабилась, он ясно ощутил, как разгорается в её сердцевине огонь, который только он мог погасить. Обхватив её фигурку, ставшую хрупкой и беззащитной, взял так деликатно, как только мог. Но она все равно вскрикнула так болезненно, что он инстинктивно замер и взглянул с беспокойством в её лицо. Но она лишь слабо улыбнулась.