Вот качнулась чародейка, побледнел профессор и щит с тихим шорохом исчез. Владимир опустил скипетр. Княгиня Екатерина Шереметьева стояла, выпрямившись, перед государем. Ветерок, шаловливо играя, привел в беспорядок русые локоны. Екатерина подняла руку, чтобы поправить их. Стоящий рядом с Императором гвардеец в ту же секунду закрыл его своим телом, одновременно выпуская в княгиню заклинание. Владимир оттолкнул его в сторону, но было поздно. Он бежал к дому и видел, как Катя падала сломанной куклой, безвольно опустив руки и закрыв глаза. Дернувшихся в ее сторону профессора и чародейку окружили гвардейцы. Годунов упал на колени перед телом княгини, гладил и целовал ее лицо. Ему казалось, что сквозь дым он чувствует нежный запах весенних цветов.
Открывались один за другим переходы, из которых выходили со своими воинами те, кто видел через кристаллы все, что происходило перед домом князя Максимилиана Шереметьева. Они шли спасать его жену, но не успели. Слишком быстро произошли трагические события. Теперь они могли лишь смотреть, как Император берет на руки тело княгини и уносит его в дом.
Годунов сидел в гостиной Шереметьевых, возле небольшого дивана, на котором лежала погибшая Катя. Опустив голову, он мысленно перебирал все, что произошло сегодня и не мог понять, почему он не достиг своей цели. Ему не досталось ничего из того, что он желал. Погибли и уненши, и Екатерина. Как такое могло случиться? Тихое восклицание заставило его оглянуться. Испуганными глазами смотрели стоявшие в комнате гвардейцы, как в ее центре появляются хлопья тумана, которые сгущаются и постепенно превращаются в статную женщину в белом, расшитом узорами платье. Владимир хотел подняться, но не мог. Тело его окаменело, не могли сдвинуться с места и охраняющие его гвардейцы.
— Макошь, мать всевидящая! — прошептал Император.
— Ты узнал меня, как я вижу. — строго проговорила Богиня. — И когда шел сюда, чтобы взять
то, что тебе не принадлежало, ты знал, что и княгиня, и уненши под моей защитой. Знал, но посчитал себя выше Богов. Среди Годуновых было немало самодуров, но ты особенный. Те, что были до тебя, думали в первую очередь о Державе. Что же мне делать с тобой, ума не приложу? Перед княжеским домом сейчас стоят пятьсот воинов, с ними самые знатные люди Империи. Они пришли, чтобы защитить жену князя Шереметьева от твоих притязаний, но не успели.
— Ты хочешь сказать, Мать всевидящая, что все они стали бы сражаться со мной? Они бы не смогли, ибо дали клятву верности Годуновым. А княгиню убил не я, ты знаешь об этом.