На митрополичьем дворе на девушку сначала смотрели недовольно. Что-то смущало монахов, и один уже намеревался попросить ее удалиться, пусть пришедшая и вела себя скромно. Но девушка медленно двинулась по дорожке к строению, где располагались покои настоятеля. Решив, что это не его ума дело, монах поспешил дальше по своим делам. Если очередная попрошайка, ей дадут копеечку да проводят до ворот. И сколько же их по дорогам ходит. Словно делать людям больше нечего. Ну да это, скорее, образ жизни. Вечное богомолье. То к той иконе, то к этой, подаяниями перебиваются. А работать, как обычные люди, не желают.
От Василисы не укрылось, как на нее посмотрел служитель, но она только порадовалась. Чем меньше людей будет знать ее в лицо, тем лучше. И не потому, что ей не хотелось этого. Приятного мало, когда косятся, словно на побирушку какую. Но ей от тех взглядов не жарко, не холодно. Хуже будет, если схватят да будут Костю шантажировать ее жизнью и здоровьем. И неизвестно, как он поведет себя, и как она сама будет относиться к его действиям.
Между тем, ее пригласили войти в дом. Разумеется, не в горницу, митрополит встретил ее в сенях, видимо собирался куда-то, и девушка порадовалась, что решила начать с него, а не с лекарки. Все это было Василисе на руку. Почетного приема ей не нужно, мало ли кто лишний углядит, да какие слухи пойдут. А передать грамотку от царя из рук в руки вот так, на ходу, лучше не бывает.
— Что привело тебя ко мне, дочь моя?
— Благословите, святой отец? — девушка медленно опустилась перед ним на колени, умудрившись незаметно вложить в руку послание. Оно также незаметно исчезло, видимо, в кармане рясы, или еще где там.
— Благослови тебя Господь, дочь моя, — митрополит перекрестил ее, после чего велел подняться.
— Боле ничего?
— Нет, господине, — смиренно пролепетала Василиса.
— Ступай, дочь моя.
— Благодарю вас, — девушка осторожно попятилась, крестясь на распятие на груди священнослужителя и мысленно радуясь, что все прошло удачно. Вот теперь можно и к лекарке наведаться.
С лекаркой они поладили быстро. Женщина выслушала все, что касалось странного напитка и последствий его употреблений. Да, в Купце такого не было, но кто знает, чем все обернуться может, если сам Елизар Елисеевич потребовал для своих нужд запас зелья от отравы диковинной. А то дело ли, царю демоны видеться будут после чарочки. Лучше пусть к боярам приходят. Хотя, можно было не сомневаться, что с этого дня его величество ни к чему, кроме личных запасов, прикладываться не станет. Хранит он эти запасы надежно, а куда ключик от той кладовой запрятан, даже царице не известно. Откуда это могла знать лекарка их другого города, Василиса не стала спрашивать. Всякое может быть в этом мире. Женщина между тем достала из сундука лист бумаги, которая здесь была не дешева, графитовую палочку и старательно записала рецепт зелья, включая все молитвы и наговоры.