— Ладно, — вздохнула уже девушка, — будем исходить из того, что есть.
— Хорошо, — радостно согласился мальчишка и закивал.
— Не помнишь, когда твой батюшка последний раз основательно с послами немецкими общался? Только подумай хорошенько. Это важно.
— Такое забудешь, — он машинально потер макушку. — Мне так влетело, когда я им в горницу пару лягушек подкинул. В конце лета или начале осени то было. Кощей тогда еще не вернулся. А к нам послы прибыли. Только батюшка с тем послом один говорил. А у дверей горенки стража стояла, никого близко не подпускала.
— И как же ты лягушек смог запустить? — удивилась девушка.
— Так им служанка еду несла, я туесочек и подставил. Батюшка открыл, а они как прыгнут от туда. Ну да это он уже потом рассказал, когда отошел. А я еще неделю сидеть не мог нормально.
— Так, — девушка изучала карту. — После посольство сие уезжает. И едет оно до дому до хаты через Ливонию и Речь Посполитую.
— Угу, — царевич кивнул, и даже Васька согласно мяукнул.
— Ну и потом через ряд мелких земель, даже если это от самого курфюрста послы были. Тут при всем желании иначе не проедешь. А что у нас в землях немецких творится?
— А кто их там поймет, — буркнул царевич. — Одни между собой женятся, чтобы союзы укрепить, другие воюют за эти самые три деревни и столицу в придачу.
— Думаю, от их военных действий толку никакого, — заметила девушка.
— Да какой там толк. Сегодня у одного барона на крестьянском поле подрались, крестьянину репу помяли. Завтра у другого подерутся. Овес потопчут. Было бы кому воевать? Прислугу в форму оденут, мужиков сгонят. Да у нас на масленицу стенка на стенку кожевенники против кузнецов и то больше народу выставляют.
— А что будет, если кто-то из этих властителей породнится не со своими же, у которых армия столь же смехотворная, а с сильным властителем, для которого сотня воинов при полном параде — баловство?
— Тогда такой правитель за несколько дней подчинит себе всех более слабых соседей.
— Угу, — Василиса вновь уставилась на карту. — Да и саксонские правители выигрывают от такого родства. Что там у нас с Ливонией?
— Да ничего особо хорошего, — почесав в затылке, вспомнил политическую обстановку мальчишка. — С Польшей тоже. Они там воевали, делили чего-то. В результате сейчас все сильно ослаблены. Денег не так много, да и людей погибло.
— А Московия, разумеется, во все эти конфликты не вмешивалась.
— Больно надо, — оскорбился Елисей, кот недовольно фыркнул, и даже мыши что-то возмущенно пискнули.
— Цыц там, — показала Ваське кулак ученица его хозяйки, потом строго глянула на серую троицу. — Значит, получается, что так, что этак, те, кто заключает брачный договор, выигрывают. В одном случае они получают сотню воинов. Понятно, не самую лучшую, но для них и это означает заметный перевес сил. Остальным придется фамильные драгоценности продавать, чтобы оплатить наемников. Если же это саксонцы, то они вполне могут попытаться заключить и военный союз против Ливонии и Польши.