— Главная площадь, через два часа, — пожал плечами Себастьян, поворачиваясь к ней спиной. — Если приведешь за собой хвост, можешь на меня не рассчитывать. Давай-ка, поторопись. И сотри с лица это выражение, оно тебя с головой выдает. Будешь и дальше такой непосредственной, долго не проживешь.
Обиженно поджав губы, София пулей вылетела из комнаты. Что ж, есть небольшая надежда, что её не заметят — дуракам и новичкам и вправду обычно везет… А тут, похоже, и то, и другое.
Но пора спешить. Себастьян уже слышал опасные шаги на лестнице. Мягкой кошачьей поступью крались враги, тихо и быстро. Так тихо и быстро, что ювелир едва мог определить, сколько их. Это были не рядовые инквизиторы — специально подготовленные бойцы из отряда внутренних расследований, готовые при необходимости убить собрата, если тот чем-то запятнал себя и святую службу. Они не знали сомнений или колебаний, без разговоров выполняя любые приказы. Один такой боец стоил десятка.
Велик, оказывается, его авторитет среди носящих серебряные фибулы. Что ж, очень, очень лестно.
Ювелир посмотрел вниз. Комната их располагалась невысоко — всего-то третий этаж гостиницы. Можно спрыгнуть и так, но есть риск получить травмы при приземлении на каменную мостовую. К тому же, спрыгнуть — это только полдела, нужно еще и незаметно убраться подобру-поздорову, а парочка-другая инквизиторов наверняка осталась караулить у входа, контролируя возможные пути бегства.
Себастьян глубоко вздохнул и осознал внутри себя сущность сильфа, невидимую простым глазом. Он смотрел прямо в сердце, ощущая движение прохладной крови этой старшей расы, которая струилась в жилах, не смешиваясь со смертной человеческой кровью. Кровь сильфов, бесцветная, как воды горных ледников, и невесомая, как сам воздух, из коего сотканы призрачные души его народа. Увы, эфирной субстанции было недостаточно, а человеческая кровь слишком отяжеляла и связывала её, чтобы способности сильфов в полной мере могли проявиться в ювелире.
Но кое-что всё-таки было ему подвластно.
Рыжие пряди волос, в беспорядке падавшие на лицо, потускнели, поблекли, теряя свой цвет. Казалось, это полупрозрачные пряди тумана. Невысокую фигуру уже было не различить в проеме окна — контуры постепенно размывались, таяли, стирались… и наконец пропали полностью. Человеческая плоть смешалась с воздухом, растворилась в густом молоке тумана и исчезла, перейдя в иное, неплотское состояние.
Серафим сделал шаг вперед и безо всяких крыльев легко воспарил над землей.
Задержка — на долю секунды, не больше. Вполне достаточная для того, чтобы оглядеть окрестности, отыскивая вероятные ловушки внимательным, вобравшим все краски мира взглядом. Ничто не скроется от взгляда того, кто смотрит насквозь.