Уже в следующее мгновенье призрак стоит на земле, опустившись мягким прыжком, упруго и совершенно бесшумно. Еще миг — и тень скользнула в ближайший безлюдный проулок, двигаясь много быстрее человека. Слишком скоро даже для грубого восприятия человеческого глаза.
Инквизиторы уже ворвались в оставленную ювелиром комнату, опоздав на какую-то минуту, но наградой им оказалась лишь пустота. Порывы сырого воздуха увлекли наружу занавески, которые расстроенно махали на прощанье ушедшему, словно вышитые платки в руках провожающих.
Минута. Одна-единственная неполная минута!
Чудовищное опоздание. Непростительное, если собираешься ловить того, кто стремительней ветра.
* * *
Убедившись, что оказался в безопасности, Серафим принял привычный облик. Туман не спешил рассеиваться, давая дополнительные возможности оставаться незамеченным. Однако в городе стало небезопасно. Активность инквизиции очевидно увеличилась: если раньше встретить на улице кого-то из её адептов было достаточной редкостью, то уже за сегодняшнее утро Себастьян видел четверых, откровенно осуществлявших наблюдение за ключевыми районами города. И это если не считать тех, кто ни свет ни заря бестактно явились к нему без приглашения.
Но, вот беда, разминулись с хозяином и не застали дома.
Ювелир мысленно чертыхнулся. С давних пор он недолюбливал Ледум. Зачастую казалось, что этот чертов город стеклянный, и каждый его житель всегда может с точностью сказать, где находится любой другой. Здесь не было никаких секретов, никакой частной жизни. В особенности это касалось приезжих, представителей криминального мира и работников спецслужб, которые вообще контролировали всех и вся. Более тоталитарного и полицейского режима, да еще и под прикрытием доктрины абсолютных свобод, Себастьян не встречал ни в одном из городов Бреонии, хотя за свою беспокойную жизнь успел побывать в каждом. Официальная доктрина утверждала свободомыслие в высшем его проявлении, отдавая анархизмом и вседозволенностью, но на практике была лжива от начала и до конца.
Так же лжив и лицемерен был и сам Ледум, серый город греха.
Однако стоило всё же сказать спасибо, что инквизиторы заявились не вчера, когда он бессильно валялся в забытьи. Это было бы самой глупой и жалкой смертью, которую Себастьян только мог себе вообразить. К тому же, приход незваных гостей так кстати избавил его от привязчивой девчонки, с которой ювелир уж и не знал, что делать. Уж чем-чем, а учениками он обзаводиться не намерен, — да и возраст не тот, пока не убелён сединами. Тем более, прости Изначальный, такими бесперспективными учениками.