От осознания того, что ему заранее известен итог.
Сегодня глава особой службы имел удовольствие играть в личных покоях престолонаследника. Прямо за стенкой, в собственной просторной спальне в карминных тонах, дражайший инфант, должно быть, зубами стучит от ужаса, а вероятнее всего, просто пребывает в тихом покорном отчаянии. Из-за стенки не доносилось ни звука.
Как бы то ни было, Винсенту было запрещено входить туда, чтобы достоверно выяснить это. По крайней мере, пока. Глава особой службы, канцлер, действительный тайный советник первого класса категорически не одобрял такого промедления: Эдмунд был не тот человек, кто мог бы доставить ему сложности. Такой слабак расколется и на допросе у самого неумелого следователя. Объективно не было нужды дополнительно обрабатывать инфанта перед допросом, нагнетать страху в надежде на чистосердечное признание.
Но лорд Эдвард решил по-своему, и Винсент, естественно, не мог оспорить это решение: сегодня Эдмунд был неприкосновенен. А потому, размышляя над всеми обстоятельствами покушения, глава особой службы коротал ночные часы тут же, во дворце, в ожидании, когда можно будет приступить к любимому делу. Он был похож на выученного пса, который терпеливо охранял дверь, точно зная, что скоро ему подадут команду «Фас!»
Получив разрешение, он приступит немедленно.
…Итак, дебют совершился великолепно. Шел двенадцатый ход игры: силы обеих сторон были мобилизованы и полностью готовы к грядущему противостоянию. Белыми был разыгран классический закрытый ферзевый гамбит — система, достаточно распространенная, однако, дающая большой простор для вариантов и разнообразных маневров. Черные не приняли жертву пешки и не попались на ловушечный вариант, который позволил бы белым уже на ранней стадии игры добиться перевеса, достаточного для победы. Однако, чёрным очевидно трудно было вести защиту при постоянном пешечном напряжении в центре. Таким образом, белым удалось получить неплохую позицию.
Канцлер чрезвычайно любил шахматы. Это походило на манию. Несмотря на то, что древняя настольная игра была элементом воспитания аристократов, а Винсент происходил из неблагородной мещанской среды, мало кто в Ледуме мог быть главе особой службы достойным соперником в шахматном поединке.
Винсенту шахматная игра явно напоминали военные действия в миниатюре. Бесчисленные комбинации ходов, стратегии и тактики безостановочно прокручивались у него в голове, никак не отражаясь на узком бесстрастном лице. Регулярная шахматная практика, по его убеждению, тренировала ум, изощряла аналитические способности, укрепляла логическое мышление и, как это ни странно, интуицию, поскольку представляла собой невероятную мистическую смесь точной науки и — искусства.