У входа в здание дежурил только один ауксилларий, и, хотя его приветствие было искусно выполнено, его шлем был ржавым, а кожа его ремешка и перевязи была тусклой и сильно потертой. «Макрон никогда не потерпел бы такой неряшливости», - размышлял Катон, проходя через арку в скромный двор. Справа от него были кладовые, слева – камеры, а впереди – двухэтажное здание, служившее штабом и жилым помещением командира.
Писец, тот самый человек, которому Катон доложил по прибытии, работал при свете пары масляных ламп. Он встал, когда вошел Катон, и улыбнулся.
- Я надеюсь, что казармы вам понравились, господин.
- Блок грязный и кишит крысами. Осмелюсь сказать, что вы могли бы предложить что-нибудь получше, но это должно было быть сделано по-умолчанию. Парням понадобится еда. Я хочу, чтобы вы доложили командиру эскорта опциону Пелию. Отведите его на склад и выдайте ему все, что ему нужно.
Клерк, толстый мужчина лет сорока с редеющими волосами, неуверенно приподнял брови. - Мне нужно разрешение квартирмейстера, прежде чем я смогу выдать пайки, господин.
- Как трибун преторианской гвардии, я превосхожу в звании любого офицера в гарнизоне, - нетерпеливо ответил Катон. - Сделайте это и решите вопрос с квартирмейстером в удобное для вас время. Где командир когорты? Мне нужно поговорить с ним.
- Префект Секстилий обычно принимает ванну в это время дня, господин.
- В это время, говоришь? - сказал Катон сквозь стиснутые зубы. - Где?
- Терма находится за главными воротами, господин. Поверните направо, и по улице примерно пятьдесят шагов. Не пропустите, господин.
- Уж я постараюсь, - Катон повернулся и сделал несколько шагов к двери, затем остановился, чтобы оглянуться. - Ну, черт возьми, чего ты ждешь? Я сказал тебе доложить Пелию. Бегом!
Клерк выскочил из-за своего стола и пробежал мимо Катона, который последовал за ним до арки, прежде чем повернуть к главным воротам форта. Он прошел между двумя занятыми бараками, где колеблющийся свет освещал оконные рамы и двери, а также сидящих снаружи ауксиллариев, расслабляющихся в прохладном вечернем воздухе. Казалось, никто не обращал на него внимания, но Катон был слишком утомлен, чтобы обсуждать это с людьми, которые не находились под его командованием. Он видел много подобных примеров слабости в гарнизонах по всей империи. Даже если он поставит им сейчас задание и даст им взбучку, они вернутся к своему обычному образу жизни, как только Катон и его группа покинут город.
Дежурный опцион небрежно махнул ему через ворота на улицу, и Катон повернул в направлении, описанном клерком. По ширине улицы и выбоинам, перешедшим в мощеную поверхность, было ясно, что это одна из главных магистралей Долихе, и на маршруте следования все еще были открытые лавки. Запах испеченного хлеба сменился смесью специй, а затем резким привкусом мочи, когда он проходил мимо помещения валяльной. Он увидел вывеску термы, которая висела на железной скобе у входа. Она была освещена небольшими жаровнями с обеих сторон, и он мог легко разобрать название на греческом: «