НИКОЛАЙ СТАРШИНОВ
* * *
Просветлела неба роговица.
Рокотнула горлица во сне.
Дворничиха в грубых рукавицах
Чиркает метлой по тишине.
Вздох гудка донесся от вокзала,
Мусоринки-звуки хороня...
До чего тишайшее начало
Хлопотного, грохотного дня!
В малом замечаю мир огромный,
Вслушаюсь и пристальней взгляну:
В тишине взбухает многогромье,
Гул громов качает тишину...
* * *
Я возвращаюсь не случайно,
Объехав тридевять земель,
К тебе,
Рабочая окраина,
Моя большая колыбель.
На пустырях окрест завода,
От счастья детства конопат,
Я был великим коноводом
Среди окраинских ребят.
Мы торопились и взрослели,
Уча рабочие азы,
Дотягиваясь еле-еле
До фрикциона и фрезы.
Но гарь цехов – не пух лебяжий:
Частенько не хватало сил.
Меня попутал дух бродяжий
И за собою потащил.
Он доверял людские тайны,
Учил добру в годину зла...
Где б ни был я,
Моя окраина
Повсюду рядышком была.
* * *
А у нас еще нет зимы –
Ни снежинки, не то чтоб снега.
Утром свежесть стекает с неба
На песчаные дюны-холмы.
Хорошо! Ни тревог, ни обид,
И сомнений уж нет в помине.
Высь вполдождика моросит,
И, как сказка, туман в пустыне.
И пленяет чудесный обман:
Там, у скрытых молокой предгорий,
Скоро-скоро – лишь схлынет туман –
Захлебнется весельем море!
Но недолог он тут, полудождь...
Вот и солнышко матово светит,
А природы святая ложь
Тишиною тебе ответит.
Ни души!
Просветленная тишь.
Груз усталости – он невесомый.
И в настрой этой ясности сонной,
Очарованный, ты молчишь...
Рассвет в пустыне
Тиха пустыня на рассвете,
Когда песчаные холмы –
Земли обиженные дети –
Глядятся в легкие дымы.
Луч солнца медленный, прохладный
И неожиданно густой
Преобразует вмиг
Громадный
Простор безжизненно-пустой.
Заметней, резче светотени,
Все больше света с высоты...
И пропадает ощущенье
Невыразимой пустоты:
Увидишь юркого варана,
У камня – выползень змеи
И вдавишь в четкий след джейрана
Следы тяжелые свои.
Молчанье древней черепашки
И клекот сытого орла,
И вдалеке, как тень монашки,
Темнеет черная скала...
* * *
Мне везет в пустынях Средней Азии:
Всюду попадаются оазисы!
Разве я когда-нибудь забуду
О своем бродячем ремесле?
Я сидел с погонщиком верблюдов
На зыбучем войлочном седле.
А самум над нами измывался...
Только он не страшен был для нас:
Шел верблюд в привычном ритме вальса...
А потом я пересел на КрАЗ.
Погостил я в юрте овцевода,
Будто шах в уюте и тепле.
Мне казашка подавала воду
В голосистой белой пиале.
И буровики, народ веселый,
Всем со мной делились, чем могли...
А ведь нам преподавали в школе,
Что пустыня – это край земли.
Но недавно встретился мудрец
С белою, как хлопок, бородою.
Он сказал, беседуя со мною:
- Ты ищи оазисы сердец...