Грядкам кланяются грачи.
Выезд в поле нам лучше праздника:
На природе поет душа!
Агроном прикатил на «газике»,
Поздоровался не спеша.
Глянул в сводку:
- Так что у вас значится? –
Тронул пальцем седой висок.-
От земли не отбились начисто
У станков да чертежных досок? –
А конструктор, парнишка бедовый,
Озорно отвечал за всех:
- Ваш колхоз в пятилетке новой
Будет зваться «хозяйственный цех»! –
И пошел: мол, с таким народом
Враз решим проблему сельчан,
Дескать, будет директор завода
С председателя требовать план...
Потрепались, остыли немножко,
Вновь пошли в тишине и в тепле.
Заводчане копают картошку –
В пояс кланяются земле.
* * *
Чиста сентябрьская прохлада.
Укатан деревенский шлях.
Никем не считанное стадо –
Снопы пасутся на полях.
В березняке горит рябина,
Сосенка в роще – потемней,
И – рябь в лесу,
И – паутина,
И небо – чуточку синей...
Еще грустить о лете рано:
Светило греет день-деньской.
Но по утрам плывут туманы
Над неостывшею рекой.
Моторов дальнее урчанье,
По огородам – голоса...
Во всем сквозит очарованье –
Сквозит
«прощальная краса».
* * *
Спят низины в тумане.
Отзвенела страда.
Вновь дорога поманит –
Сам не знаю куда.
Снова золотом крыши
Заливает с утра.
Осень пламенем рыжим
Мне махнула с бугра.
Из мальчишеских весен
Вдаль с надеждой гляжу
И в пугливую осень
С тихой грустью вхожу:
Будет счастье-тревога?
Будет радость-беда?..
И уводит дорога –
Сам не знаю куда...
Дед Иваныч
В траве, как угольки, морошка.
Поникли поздние грибы.
Ведет меня ведунья-стежка
В тепло бревенчатой избы...
Иду себе по первой стуже
В неутомительный поход.
И мой старик, мужик досужий,
Давненько ждет, поди, пождет.
Несуетливо встретит, важно,
С улыбкой вымолвит:
- Живо-ой! –
И в печь, гудящую протяжно,
Полешек втиснет смоляной...
Так долгожданна встреча эта
И этот добрый человек!
Приду, объехавший полсвета,
Спрошу:
- Дед, пустишь на ночлег? –
А он от печки обернется,-
Мол, наш ты, паря, иль не наш?! –
И скажет так, как поклянется
Или помолится:
- Уважь!.. –
Я погощу – уважу деда,
Чудесный дар моей судьбы.
И потечет у нас беседа
В пахучем сумраке избы.
Потом, устраиваясь на ночь,
Я стану слушать шум лесной...
Как жив и дюж ты, дед Иваныч,
Земляк невыдуманный мой?..
Сижу, раздвинув занавески,
Дорожной ленью утомлен.
Поговорить бы!
Только не с кем:
Спит убаюканный вагон...
Материнский зов
Вырастила семерых детей,
Чем смогла, любовно одарила.
На закате старости своей
В армию младшого проводила.
Но слежалась на сердце обида
За себя, за опустевший дом...
Мать мечтала семерых увидеть
Вместе – за родительским столом.
И недавно на сыром рассвете,
От людей утаивая жуть,
Съехались ее большие дети,